Пакт о нейтралитете с Японией
В «Секретном дневнике войны» японского генерального штаба армии 14 апреля 1941 г. была сделана запись: «Значение данного договора состоит не в обеспечении вооруженного выступления на юге. Не является договор и средством избежать войны с США. Он лишь дает дополнительное время для принятия самостоятельного решения о начале войны против Советов».
Готовясь в первой половине 1941 г. к переговорам с Советским Союзом о подписании межправительственного соглашения, министерство иностранных дел Японии разработало программу заключения с СССР пакта о нейтралитете. Одним из пунктов этой программы предусматривалось: «В подходящий момент включить в сферу влияния Японии (в результате покупки или обмена территориями) Северный Сахалин и Приморье». Для того чтобы побудить советское правительство пересмотреть свою политику в отношении японо-китайской войны, в документе намечалось предложить Советскому Союзу следующее: «СССР признает интересы Японии во Внутренней Монголии и в трех провинциях Северного Китая. Япония признает традиционные интересы Советского Союза во Внешней Монголии и Синьцзяне. СССР соглашается с продвижением Японии в направлении Французского Индокитая и Голландской Индии. Япония соглашается с будущим продвижением Советского Союза в направлении Афганистана, Персии (впоследствии сюда включается и Индия)».
Попытка министра иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока на переговорах в Кремле в апреле 1941 г. изложить этот «план» Сталину реакции последнего не вызвала. Было ясно, что целью вовлечения Советского Союза в подобный сговор было желание не допустить его сближения со странами Запада и даже попытаться привлечь к сотрудничеству с участниками «Тройственного пакта» — Германии, Японии и Италии.
Проигнорировав геополитические прожекты Мацуока, Сталин выложил на стол проект советско-японского пакта о нейтралитете, который состоял из четырех статей. Ст.1 предусматривала обязательство обеих сторон поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой договаривающейся стороны. В ст.2 говорилось, что в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта. Ст.3 предусматривала, что пакт сохраняет силу в течение пяти лет.
Предложенный Сталиным вариант соглашения не требовал от Токио никаких уступок, кроме согласия на ликвидацию на приемлемых условиях концессий на Северном Сахалине. К тому же откровенность и примирительный дружественный тон Сталина убеждали Мацуока, что советский лидер искренне стремится на продолжительный срок избежать новых конфликтов с Японией.
Связавшись с Токио, Мацуока получил согласие на подписание предложенного советской стороной документа. Вместе с тем в инструкциях японского правительства было подчеркнуто, что «Тройственный пакт не должен быть ослаблен».
13 апреля 1941 г. в Кремле был подписан «Пакт о нейтралитете между Японией и Советским Союзом». Одновременно была подписана Декларация о взаимном уважении территориальной целостности и неприкосновенности границ Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-Го. Была достигнута и договоренность о разрешении в течение нескольких месяцев вопроса о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине. Однако по просьбе японской стороны об этой договоренности в печати не сообщалось.
На состоявшемся затем банкете в Кремле царила атмосфера удовлетворения успешно завершившимся «дипломатическим блицкригом». По свидетельству очевидцев, стремясь подчеркнуть свое гостеприимство, Сталин лично подвигал гостям тарелки с яствами и разливал вино. Однако обилие комплиментов не могло скрыть от наблюдателя, что за столом сидели не друзья, а противники.
Участники банкета с японской стороны, в частности личный секретарь Мацуока Т. Касэ, рассказывали о состоявшемся за столом диалоге:
Подняв свой бокал, Мацуока сказал: «Соглашение подписано. Я не лгу. Если я лгу, моя голова будет ваша. Если вы лжете, я приду за вашей головой».
Сталин поморщился, а затем со всей серьезностью произнес: «Моя голова важна для моей страны. Так же как Ваша — для Вашей страны. Давайте позаботимся, чтобы наши головы остались на наших плечах».
Предложив затем тост за японскую делегацию, Сталин отметил вклад в заключение соглашения ее членов из числа военных.
«Эти представляющие армию и флот люди заключили пакт о нейтралитете, исходя из общей ситуации», — заметил в ответ Мацуока. — «На самом деле они всегда думают о том, как бы сокрушить Советский Союз».
Сталин тут же парировал: «Хотелось бы напомнить всем японским военным, что сегодняшняя Советская Россия — это не прогнившая царская Российская империя, над которой вы однажды одержали победу».
Хотя Сталин попрощался с японским министром в Кремле, затем он неожиданно он появился на вокзале, чтобы лично проводить Мацуока. Это был беспрецедентный и единственный в своем роде случай, когда советский лидер счел необходимым таким необычным жестом подчеркнуть важность советско-японской договоренности. Причем подчеркнуть не только перед японцами, но и перед немцами.
Зная, что среди провожавших Мацуока был и германский посол в Москве фон Шуленбург, Сталин демонстративно обнимал на перроне японского министра, заявляя: «Вы азиат и я азиат… Если мы будем вместе, все проблемы Азии могут быть решены». Мацуока отвечал: «Проблемы всего мира могут быть разрешены».
В целом негативно относящиеся к каким-либо договоренностям с Советским Союзом военные круги Японии, в отличие от политиков, не придавали пакту о нейтралитете особого значения. В «Секретном дневнике войны» японского генерального штаба армии 14 апреля 1941 г. была сделана следующая запись: «Значение данного договора состоит не в обеспечении вооруженного выступления на юге. Не является договор и средством избежать войны с США. Он лишь дает дополнительное время для принятия самостоятельного решения о начале войны против Советов». Еще более определенно высказался в апреле 1941 г. военный министр Хидэки Тодзио: «Невзирая на пакт, мы будем активно осуществлять военные приготовления против СССР».
О том, что наиболее антисоветски настроенные японские генералы рассматривали пакт о нейтралитете лишь как прикрытие завершения подготовки к наступательной операции, свидетельствует сделанное 26 апреля заявление начальника штаба Квантунской армии Кимура на совещании командиров соединений этой армии.
«Необходимо, — заявил он, — с одной стороны, все более усиливать и расширять подготовку к войне против СССР, а с другой — поддерживать дружественные отношения с СССР, стремясь сохранить вооруженный мир, и одновременно готовиться к операциям против Советского Союза, которые в решительный момент принесут верную победу Японии».
Советская разведка своевременно и объективно информировала Москву об этих настроениях в японской армии. 18 апреля руководитель советской разведгруппы в Японии Рихард Зорге сообщал, что «Отто (Хоцуми Одзаки — А.К.) посетил Коноэ как раз в тот момент, когда Коноэ (премьер-министр Японии — А.К.) получил от Мацуока телеграмму о заключении пакта о нейтралитете. Коноэ и все присутствовавшие были чрезвычайно рады заключению пакта. Коноэ сразу позвонил об этом военному министру Тодзио, который не высказал ни удивления, ни гнева, ни радости, но согласился с мнением Коноэ о том, что ни армия, ни флот, ни Квантунская армия не должны опубликовывать какое-либо заявление относительно этого пакта. Во время обсуждения вопроса о последствиях пакта вопрос о Сингапуре не поднимался. Основное внимание всех присутствующих было сосредоточено на вопросе использования пакта для ликвидации войны с Китаем…».
28 апреля советский военный атташе в Корее телеграфировал: «22 апреля начальник штаба армии (японской армии в Корее — А.К.) Такахаси заявил журналистам: «СССР, признавая мощь Японии, заключил с ней пакт о нейтралитете с тем, чтобы сконцентрировать свои войска на западе. Только военная сила может обеспечить эффективность пакта, и поэтому новое формирование ни Квантунской, ни Корейской армии ослаблено не будет, и они со своих позиций не уйдут. Такахаси привел исторические примеры, когда Китай, будучи в военном отношении слабее Японии, шел на заключение выгодных для Японии договоров. Сейчас основной задачей Японии, как он заявил, является завершение китайской войны».
Имея подобную информацию, Сталин понимал, что, несмотря на подписание пакта о нейтралитете, японцы не ослабят свою боевую готовность на границах с Советским Союзом. Тем не менее, он считал, что, имея пакт о ненападении с Германией и пакт о нейтралитете с Японией, СССР сможет выиграть время и в течение определенного периода оставаться вне войны. Однако, как показали последовавшие события, «вооруженный нейтралитет» Японии отнюдь не гарантировал безопасность СССР на Дальнем Востоке и в Сибири. Опасность японского нападения сохранялась до середины 1943 года. В самые трудные годы Великой Отечественной войны советское руководство в ожидании такого нападения вынуждено было сохранять на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири крупную группировку войск. Не приходится говорить, что использование этих войск на советско-германском фронте значительно сократило бы людские и материальные потери нашей страны. Ответственность за то, что этого не произошло, несла ожидавшая удобного момента для нападения на СССР милитаристская Япония.
Подробности на ИА REGNUM.
16:59
16:45
16:30
16:15
15:55
15:41
15:28
15:14
14:56
14:41
14:27
14:13
13:59
13:45
13:31
13:14
12:56
12:41
12:27
12:13
11:55
11:41
11:12
10:53
10:37
10:27
10:23
10:10
09:51
09:36
09:23
09:09
17:59
17:44
17:29
17:16
16:59
16:43
16:29
16:15
15:59
15:44
15:28
15:14
14:55
14:41
14:27
14:13
13:51
13:37
| Вс | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | |
| 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | |
| 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | |
| 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | |
| 29 | 30 | ||||||
12:58
15:39
09:49
13:25
14:04
12:51
15:28
12:39
13:24
13:02
12:39
15:08
11:15
14:33
12:26
11:23
13:25
15:19
14:27
15:16
12:13
15:14
14:44
13:25
11:06
13:12
11:13
14:15
11:26
09:35
11:41
10:37
10:55
12:28
12:13
12:51
11:35
10:45
16:51
10:21
14:27
12:37
11:23
13:03
10:47
13:03
13:15
14:58
14:55
14:31
