«Переговорный марафон» с участием президента России Владимира Путина и его коллег из Ирана, Азербайджана, Турции и Армении дал много пищи для анализа различным СМИ. Но при оценке прошедших встреч на высшем уровне важно еще раз уточнить хронологию событий и прозвучавших публичных заявлений.
Например, почти никто не обратил внимания на то, что до трёхсторонней встречи президентов России, Ирана и Азербайджана в Баку, президент Ирана Хасан Роухани уже успел 7 августа провести на Апшероне двусторонние переговоры с Ильхамом Алиевым.
Считаем, что именно с участия Ирана в неких новых региональных договорённостях и следует начинать анализ всего, что звучало, подписывалось и комментировалось в связи с переговорами Путин-Роухани-Алиев, Путин — Реджеп Тайип Эрдоган и Путин — Серж Саргсян. Дело в том, что сразу по окончании переговоров российского и армянского президентов министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф прибыл 11 августа в Анкару и встретился со своим турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу, чтобы, как отмечали СМИ Ирана и Турции, «обсудить вопросы двустороннего сотрудничества и региональные проблемы». Встретился Зариф и с Эрдоганом, но помимо официоза, сведений о переговорах с президентом Турции нет. Зато известно, что в общении с журналистами Зариф подчеркнул важную роль Ирана, России и Турции на Ближнем Востоке. «Тегеран, Москва и Анкара — ключевые игроки в регионе. Мы должны сотрудничать и в постоянном режиме искать решение трудных ситуаций. Даже если между нашими странами и есть разногласия, то все они преодолимы путём диалога», — цитирует главу МИД Ирана англоязычный телеканал Press TV. В свою очередь, министр иностранных дел Турции поблагодарил Тегеран за поддержку турецкого правительства во время неудавшегося госпереворота. По словам Чавушоглу, «Иран был первым государством, осудившим путч».
Эти заявления Зарифа являются ключом к пониманию того, чего добивались Россия и Иран в своих «челночных переговорах». При этом понятно, почему из России никто не ездил в Турцию, а, напротив, это Эрдоган 9 августа побывал в Санкт-Петербурге — турки «в долгу» не только перед Ираном по событиям 15−16 июля, но и перед Россией.
Наконец, ни Иран и ни Россия не скрывали, что в плане упомянутых в трёхсторонней Декларации «урегулирований региональных конфликтов» и «антитеррористической борьбы» для Тегерана и Москвы конфликт в Сирии намного важней, чем ситуация в урегулировании карабахского конфликта.
Сохраняя тезис о недопустимости в Прикаспийском регионе «свободы действий» внерегиональных стран, в то же время, учитывая слова Зарифа, заметно, что Иран и Россия готовы привлечь-«завлечь» Турцию — но вот к чему?
То, что не сказал или завуалировал Путин во время встречи с Эрдоганом, то, что пока «умалчивает» МИД РФ в ответ на громогласные заявления Эрдогана и Чавушоглу о Нагорном Карабахе, — всё это дипломатично, но жёстко сформулировал Зариф: Тегеран и Москва ждут сотрудничества от Анкары ТОЛЬКО (!) на Ближнем Востоке, т. е. в Сирии и Ираке, но никак не в Закавказье. Действительно, разговор Путина и Роухани с Алиевым, как и Путина с Эрдоганом, вплотную касался Сирии и войны с террористическими группировками, по сей день пользующимися благосклонностью Турции. В конце концов, как оказалось, «сирийская тема» затрагивалась и на переговорах Путин — Саргсян, хотя, казалось бы, Армения вообще не особо «проявилась» за всё время войны в Сирии, а сейчас, тем более после нестабильности в Ереване во второй половине июля и накануне ещё одной трёхсторонней встречи Путин — Саркисян — Алиев по Нагорному Карабаху, Еревану как будто бы вообще не должно быть дела до Ближнего Востока.
Таким образом, «переговорная трёхдневка» президента России в итоге была окаймлена предварительной и завершающей дипломатическими «атаками» Ирана — соответственно, против Азербайджана и Турции. На наш взгляд, это очерчивает прообраз реальных заинтересованностей Москвы и Тегерана в плане превентивных мероприятий в отношении азербайджанской и турецкой сторон. Нагорный же Карабах интересовал Россию и Иран, вероятней всего, во вторую очередь — прежде всего, в плане того, чтобы предупредить стороны (в том числе и Армению) о том, что власти РФ и ИРИ решают задачу именно снижения напряжённости между армянами и азербайджанцами (как и заявлял Путин), в конечном счёте — недопущения новых вспышек военных действий в Нагорном Карабахе. Примечательно, что за несколько дней до 7 августа — начала «переговорного марафона» — только СМИ Турции, Армении и Азербайджана торопились представить будущие встречи как чуть ли «решающий этап» именно для урегулирования в Нагорном Карабахе. Причём во всех трёх странах различные «эксперты» и политики, да ещё со ссылками на «источники в Кремле» (!), писали как о якобы свершившемся факте, о том, что, мол, «Россия продаёт Армению», «Россия заставит Армению сдать районы вокруг Нагорного Карабаха», «Россия привлекает Турцию с тем, чтобы оказать давление на армян», и т. д. Поразительно странное совпадение во мнениях — при этом, словно сговорившись, сторонники подобных апокалипсических теорий и «прогнозов» принципиально умалчивали о том, что помимо сверхактивности России, отмечена и сверхактивность Ирана на дипломатическом поприще, и Тегеран также «бьёт» и по Баку, и по Анкаре. Например, официозы России и Ирана не педалировали тему Нагорного Карабаха, когда публиковали повестку дня переговоров в Баку и Анкаре.
Зато известно, кто же косвенно, ровно за 2 дня до начала исследуемого регионального «переговорного марафона», поддержал новейший план Турции и Азербайджана по фактическому демонтажу так называемого «Минского процесса». Как ни странно, но это был… американский сопредседатель Минской группы (МГ) ОБСЕ Джеймс Уорлик. Тут нужна небольшая предыстория. В ходе своего относительно недавнего визита в Баку министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что якобы 18 июля сопредседатели Минской группы ОБСЕ прибудут в Анкару, где обсудят карабахский вопрос. Также глава МИД Турции заявил о взаимопонимании с Россией по данному вопросу. Но, мол, на фоне неудавшегося военного переворота и последовавших событий в Турции визит сопредседателей был отменён. Помнится реакция МИД России (не говоря уже о реакции МИД Армении) — разве у Турции есть нечто конструктивное? И вот 5 августа г-н Уорлик, словно бы приурочивая своё заявление ко времени, когда Путин перед отъездом в Баку давал интервью бакинскому агентству «АзерТадж», заявляет другому бакинскому агентству — АПА, что якобы сопредседатели МГ ОБСЕ «в любой момент готовы совершить визит в Анкару для встречи с высокопоставленными официальными лицами Турции», и он сам готов «в любое время» привезти их (т.е. сопредседателей от России и Франции) в Анкару. Уорлик сказал, что посредники ждут приглашения для определения конкретной даты визита: «Для проведения консультаций по мирному урегулированию нагорно-карабахского конфликта мы уже совершили визиты в столицы всех стран членов Минской группы. Мы высоко ценим возможность проведения обмена мнениями с официальными лицами Турции, поддержку, оказанную ими для достижения прогресса в переговорном процессе и снижения риска насилия».
Блеф — пока только это можно сказать как о заявлениях Турции о том, что Россия «давит на Армению» и что позиции Анкары и Москвы совпадают по Нагорному Карабаху, так и о заявлении Уорлика о готовности сопредседателей МГ ОБСЕ «выехать в Анкару». Хотя бы потому, что 11 августа, т. е. по завершении переговоров Путин — Саргсян, глава МИД России Сергей Лавров предпочёл провести телефонный разговор со своим французским коллегой Жан-Марком Эйро, а не с госсекретарём США Джоном Керри. И во время разговора руководители внешнеполитических ведомств России и Франции говорили не только об Украине, «нормандской четвёрке» и Крыме, но вплотную обсудили вопросы о Сирии и Нагорном Карабахе. По сути, получается, что в рамках формата МГ ОБСЕ в мирном посредничестве участвует самая настоящая «теневая Турция» — в лице мистера Уорлика. Видимо, это происходит потому, что на прямые обращения Анкары к властям России и Ирана турецкая сторона пока не получает такого ответа, который полностью бы устроил США, саму Турцию и Азербайджан. Но примечательно также, что крайне активизировались и представители пресловутого «турецкого лобби» внутри Москвы — как на уровне вроде бы провластных, так и на уровне «либеральных» экспертов, обозревателей и т. д.
Конечно, при этом не следует недооценивать того факта, что вопрос о территориях из так называемого пояса безопасности вокруг НКР постоянно — объект и интереса, и давления, в основном — на армянскую сторону, по понятным причинам. Поставлен этот вопрос и в печально известных «Мадридских принципах», вокруг которых продолжают крутиться все переговоры и консультации, связанные с урегулированием проблемы Нагорного Карабаха. В связи с этим считаем своевременным и необходимым напомнить, что впервые об этих же «принципах» летом 2006 г. заговорил тогдашний американский сопредседатель МГ ОБСЕ и будущий посол США в Азербайджане Мэтью Брайза, поочередно публично озвучив их в Баку и Ереване. Там всё было — и предварительная сдача территорий пояса безопасности вокруг НКР, и экстреннейшее заселение этих территорий азербайджанцами, и чуть ли не автоматический ввод в зону конфликта неких «международных сил», которым он же, Брайза, чуть позже пытался придать характер некой «международной полиции» по типу операции, проходившей в Боснии/Герцеговине и Косово/Метохии. Как известно, сейчас это — отдельные пункты всё тех же «Мадридских принципов».
А в 2009 г. МИД Армении прямо-таки вынуждали обсуждать статус «коридора Брчко»… для Бердзора-Лачина. Осведомлённые лица в Ереване тогда сразу забили тревогу, говоря о том, что США решили подготовить для Нагорного Карабаха нечто вроде «карабахского Дейтона», по сути, положившего конец независимости Босанской Сербской республики (БСР), и представили свои возражения Аппарату президента Армении. И, кстати, именно то, что летом 2006-го США усилили давление на Армению и навязывали этот предварительный план «карабахского Дейтона», и стало катализатором ускорения принятия Конституции НКР, принятой 10 декабря 2006 г. на общереспубликанском референдуме. В Основном законе НКР в статье 142 жёстко определяется статус всех территорий, в т. ч. и из пояса безопасности: «До восстановления целостности государственной территории Нагорно-Карабахской Республики и уточнения границ публичная власть осуществляется на территории, фактически находящейся под юрисдикцией Нагорно-Карабахской Республики». Таким образом, официальный Степанакерт положил конец инсинуациям об «оккупированных землях», так как и переговорный процесс ещё продолжается, да и, как видно, между сопредседателями МГ ОБСЕ всё-таки полного согласия нет.
Остальное же не столь существенно, если учитывать, что Ереван также отвергает некие односторонние уступки, как и ввод Турции в число стран, получающих доступ к рычагам урегулирования. Впрочем, и Россия отвергает такой подход, если учитывать заявления Путина агентству «АзерТадж», его замечания Алиеву в Баку и публичные заявления во время переговоров с Сержем Саргсяном.
К тому же российский президент ничуть не изменил своих же позиций, известных ещё с января 2001 г. — и о том, что проблема Карабаха досталась в наследство от истории, от советской империи (косвенный намёк на неизбежность обращения к историко-правовому принципу при урегулировании), и о том, что Россия не приемлет давления ни на одну сторон конфликта и что все стороны-участницы конфликта ищут сами выход, но так, чтобы «не было победителей и побеждённых» (ещё один косвенный намёк — на то, что Москва осознаёт отдельность фактора Карабаха и не смешивает его с Арменией, т. е. НКР рано или поздно возвращает статус самостоятельной стороны переговоров). А Россия и «некоторые другие страны-члены МГ ОБСЕ» «могли бы выступить в качестве гарантов, приняв соответствующие, если нужно, и резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций». И телефонный разговор Лаврова и Эйро, на наш взгляд, чётко показывает, что это за «некоторая другая страна» — явно не США.
Заявления же Сержа Саргсяна о том, что невозможно решить такой конфликт, апеллируя к ликвидации его последствий, а не причин, и что «Суть карабахской проблемы — это борьба народа Карабаха за самоопределение, это неотъемлемое право всех народов в решении этой проблемы, уважении и обеспечении этого права», о чём шла речь и на переговорах в Сочи в 2014-м, и сейчас, говорят о том, что и Азербайджану, и сопредседателям МГ ОБСЕ придётся вернуться к истокам переговоров об урегулировании, а не пытаться что-то «обновить по ходу». Действительно, если, как говорит Путин, уступки должны быть взаимными и «приемлемыми для всех сторон конфликта», то самое время решить изначальную проблему, а затем, как и предписывает ст. 142 Конституции НКР, приступить к «уточнению границ» в регионе.
Сергей Шакарянц, политолог (Ереван)
Источник: EADaily
15:14
14:58
14:44
14:28
14:13
13:57
13:42
13:28
13:14
12:56
12:41
12:27
12:13
11:58
11:43
11:27
11:12
10:53
10:37
10:23
10:07
09:52
09:37
09:23
09:09
17:59
17:46
17:34
17:21
17:07
16:51
16:37
16:22
16:08
15:55
15:41
15:28
15:14
14:59
14:44
14:29
14:15
13:59
13:44
13:29
13:14
12:59
12:45
12:28
12:13
| Вс | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | |
| 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | |
| 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | |
| 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | |
| 29 | 30 | ||||||
12:58
15:39
09:49
13:25
14:04
12:51
15:28
12:39
13:24
13:02
12:39
15:08
11:15
14:33
12:26
11:23
13:25
15:19
14:27
15:16
12:13
15:14
14:44
13:25
11:06
13:12
11:13
14:15
11:26
09:35
11:41
10:37
10:55
12:28
12:13
12:51
11:35
10:45
16:51
10:21
14:27
12:37
11:23
13:03
10:47
13:03
13:15
14:58
14:55
14:31
