Лавров в Ереване: Россия напомнила о субъектности Нагорного Карабаха

Темы ереванских переговоров Лаврова не замыкались только на биолабораториях, финансируемых Пентагоном США, и Арцахском вопросе. Нет – заявления главы МИД РФ по Сирии, по нефтяному грабежу этой страны со стороны США, по вопросу о возможности или невозможности войны между Турцией и Арменией, по подробностям переговоров Путина и Макрона и так далее говорят о том, что спектр проблем, которые пытались для себя выяснить власти Армении в ходе контакта, был поистине стратегического характера.

Двухдневный официальный визит министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Армению завершился, и нет недостатка в оценках и комментариях. Визит крайне широко освещался в СМИ как Армении, так и России — что объяснимо: в отношениях стран накопилось немало вопросов, но «пошагово» рассказывать о визите, о переговорах Лаврова практически со всем армянским руководством, видимо, не нужно. Потому что для кого интересны армяно-российские отношения, те, по всей вероятности, 10 и 11 ноября самостоятельно следили и запоминали, кто и чем выделился на переговорах главы МИД РФ в Ереване. Тем не менее нужно кое-что осмыслить, а потому придётся всё-таки вернуться на сутки-двое назад от времени совершения и завершения визита Лаврова в Армению, то есть попытаться открыть то самое, что часто именуют «закулисьем» официальных отношений.

Итак, то, что визит состоится, официальный представитель МИД РФ Мария Захарова сообщила только «накануне», на брифинге 8 ноября, а не заранее. Означает ли это, что в Москве были колебания или сомнения, нам неизвестно. Но стоит предположить, что Смоленская площадь всё-таки до 8 ноября ждала неких заверений или подтверждений от Еревана. Так вот, по словам госпожи Захаровой, в ходе встреч стороны обсудят широкий круг вопросов касательно двустороннего сотрудничества, включая ОДКБ и ЕАЭС, вопросы региональной безопасности и мирное урегулирование карабахско-азербайджанского конфликта. «В ходе визита Лавров встретится с премьер-министром Армении Николом Пашиняном, президентом Арменом Саркисяном, а также со своим коллегой Зограбом Мнацаканяном», — отметила Захарова, добавив, что? согласно повестке, министр посетит Мемориал Цицернакаберд, где состоится церемония возложения венка к Dечному огню мемориального комплекса памяти жертв Геноцида армян.

Мы выделили именно «вопросы региональной безопасности» вовсе не случайно. Всё остальное — в том числе интеграция, экономическое и торговое сотрудничество и т. д., конечно, важно. Куда ж без экономики и торговли? Сие и выступает базисом для политики и дипломатии. Но — вот незадача! — до 8 ноября были ж и 6-е, и 7-е ноября, да и к тому же Совещание руководителей органов безопасности и разведывательных служб государств — участников СНГ в Душанбе было назначено именно на 9−11 ноября. И имел место вооружённый инцидент в Таджикистане, после чего именно 7 ноября директор ФСБ России Александр Бортников, как передавало РИА Новости, заявил: «Мы фиксируем нарастающую активность подразделений «Исламского государства»(организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Афганистане, объединённых в так называемый «Вилаят Хорасан». В тесной связи с ним действуют «Джамаат Ансаруллах» и «Исламское движение Восточного Туркестана». Их цель — создание плацдарма для экспансии на пространство СНГ». По его данным, предполагается, что эта экспансия будет осуществляться боевиками из числа граждан центральноазиатских республик. В целом, по словам Бортникова, террористы осознают, что разгромлены на территории Сирии и Ирака, поэтому уводят оставшиеся силы за пределы Ближнего Востока. Они создают новые зоны нестабильности в Азии и Африке и формируют сети спящих ячеек в Европе. И Бортников также подчеркнул, что укрепление безопасности южных границ стран СНГ — первостепенная задача спецслужб, напомнив о необходимости увеличения числа и качества межгосударственных мероприятий по нейтрализации террористических угроз.

Впрочем, это понятие — «вопросы региональной безопасности», настолько широкое, что охватывает своей формулировкой не только взаимодействие Армении и России в антитеррористической борьбе, в рамках СНГ или на двусторонней основе, но и сотрудничество в таких сферах, как охрана окружающей среды, как вопросы радиационной безопасности (Армянская АЭС и так далее), как биологическая (в плане функционирования биолабораторий) безопасность и многое другое. Обо всё этом Мария Захарова предупредила общественность Армении и России заранее, таким образом, можно примерно предположить, что за «сигнал» ожидали в МИД РФ, прежде чем подтвердили визит господина Лаврова в Ереван. Хотим напомнить — ещё 11 июня 2018 г. на встрече глав МИД ОДКБ СНГ в Алма-Ате министр иностранных дел России громогласно поднял вопрос о том, что Россия хочет получить доступ к референс-биолабораториям, которые были открыты при финансовой поддержке США на территории Армении и Казахстана. Тогда были упомянуты только Армения и Казахстан — но это понятно. Во-первых, хотя такие биолаборатории есть также в Грузии и Азербайджане, например, но ведь Грузия и Азербайджан не являются членами ОДКБ СНГ. Во-вторых, такие же биолаборатории в Узбекистане, Таджикистане и Киргизии в большей степени тревожат Китай, и китайские спецслужбы вплотную занимаются этими среднеазиатскими республиками. А тогда в СМИ также указывалось, что некий собеседник-дипломат в российской делегации (на том заседании СМИД ОДКБ в Алма-Ате) сообщил, что российские спецслужбы и учёные не исключают, что лаборатории могут быть впоследствии использованы против России. «Они же их в Западной Европе не ставят», — сказал дипломат. И с Ереваном даже обсуждалась возможность сотрудничества в сфере биологических исследований, и по этому поводу высказывалось намерение подписать отдельный документ. 17 декабря 2018 г., то есть почти год назад, Сергей Лавров в интервью радиостанции «Комсомольская правда» жёстко заявил, что между Москвой и Ереваном будет подписан договор, гарантирующий отсутствие на территории Армении иностранных военнослужащих. По словам главы российского дипломатического ведомства, в настоящее время завершается подготовка документа, который «будет гарантировать отсутствие угроз и рисков» со стороны присутствия в Армении иностранных военных. Именно подобным образом господин Лавров прокомментировал вопрос о размещении на подконтрольной Еревану территории американских биолабораторий, сообщали СМИ России.

Ведь это самая что ни на есть тема по «вопросам региональной безопасности». МИД Армении с 2017−18 гг. отрицал, что биолаборатории находятся в подчинении Пентагона США, хотя не отрицал, что эти объекты «бинарного назначения» профинансированы именно американским военным ведомством. Ещё раз обращаем внимание: Россия выдвинула свои требования к Армении (как и к Казахстану) ещё 11 июня 2018 г., а с 17 декабря того же года ожидала ответа Еревана по вопросу заключения двустороннего специального договора по биолабораториям. Которых в Армении сейчас — не то три, не то шесть, рядовому человеку трудно определить, ибо после начала «шума» вокруг этой темы и руководство Армении, и посольство США в Ереване молниеносно засекретили всю информацию по данной сфере армяно-американских отношений. А вот автор данного материала отлично помнит, что в 2016 г., когда армянские СМИ с воодушевлением сообщали об участии американских дипломатов в открытии биолабораторий в Иджеване, Ереване и Гюмри, открыто писалось, что на очереди — такие же мероприятия и по ещё трём биолабораториям, и как минимум одна из них будет в Сюникском марзе (области) Армении — в Сисиане. То есть почти в непосредственной близости от границы с Ираном. И вот что 31 октября публиковалось в Армении: биолаборатории — это лаборатории, укомплектованные местными специалистами и действующие под юрисдикцией Армении. В случае вопросов относительно лабораторий просим обратиться в правительство Армении, ответили на запрос издания Tert. am в посольстве США в Армении. «Мы сотрудничаем с Арменией по широкому спектру двусторонних экономических, политических, судебно-правовых вопросов и вопросов безопасности. Начиная с 2008 года в рамках этого партнёрства была оказана поддержка биологическим лабораториям Республики Армения, которые имеют важное значение для биологической безопасности Армении. Как недавно отметило правительство Республики Армения, это лаборатории, укомплектованные местными специалистами и действующие под юрисдикцией Армении. В случае возникновения дополнительных вопросов относительно этих лабораторий или заведования ими правительства Республики Армения, просим, обратиться в правительство Армении», — говорится в ответе американцев.

Издание Tert. am в тот же день сообщило, что российская газета «Коммерсантъ» писала, что «соответствующий меморандум планируется подписать во время визита в Ереван главы МИД РФ Сергея Лаврова. Россия неоднократно критиковала США за «военную медико-биологическую активность» у российских границ и обещала добиться того, чтобы деятельность лабораторий, действующих в соседних странах, стала для неё открытой. О завершении работы над меморандумом, который гарантирует российским специалистам доступ в находящиеся в Армении биолаборатории, «Ъ» рассказали знакомые с ходом переговоров источники с российской и армянской сторон. «Договоренность принципиальная. Осталось согласовать штрихи», — отметил один из собеседников «Ъ». Другой источник подтвердил, что текст документа готов и проходит межведомственное согласование. Он пояснил, что меморандум предусматривает сотрудничество двух стран в медико-биологической сфере. В числе тех, кто сможет посещать работающие в Армении биолаборатории, сообщил собеседник, специалисты Минздрава и Минобороны РФ».

Переведём дыхание — и вернёмся к визиту главы МИД России в Ереван. На итоговой совместной пресс-конференции с министром иностранных дел Армении Зограбом Мнацаканяном господин Лавров так и заявил: переговоры о допуске российских специалистов в армянские биолаборатории завершены. Он подчеркнул, что обсуждение МИДами России и Армении текста Меморандума касательно биолабораторий завершено, и сейчас документ должен пройти согласование в других инстанциях. Лавров надеется на скорое согласование: «Эти вопросы мы сегодня обсуждали. Они обсуждаются и по линии министерства здравоохранения — наш министр Вероника Скворцова была здесь, общалась с армянскими коллегами. И сегодня мы в целом отметили, что переговоры над текстом меморандума завершены, документ проходит межведомственное согласование. Рассчитываем, что в ближайшее время он будет подписан, это создаст дополнительную возможность для нашего взаимодействия в сфере биологической безопасности». Подобные вопросы повестки с близкими партнёрами в Москве считают важными, подчеркнул он. «Есть конвенция по биологическому оружию, которая запрещает разработку такого оружия, и в данной конвенции в силу категорического возражения США нет идентификационного механизма, как это происходит в случае с большинством других многосторонних документов», — напомнил Лавров. По его словам, США предпочитают создавать биолаборатории «под себя» на двусторонней основе по всему миру. Москва, в свою очередь, заинтересована в том, чтобы в этом вопросе с союзниками была полная транспарентность, о чём и идёт речь в подготовленном к подписанию меморандуме. Глава МИД Армении Зограб Мнацаканян заявил, что вопрос биологический безопасности для республики очень важен, ей удалось за прошлые годы укрепить механизм обеспечения этой безопасности в сотрудничестве с партнёрами. «Хочу переподтвердить сказанное Сергеем Викторовичем. Вопрос касается сотрудничества союзников — Армении и России — в вопросе биологической безопасности», — сказал он.

Таким образом, подтверждена не только информация газеты «Коммерсантъ», но и утверждения автора данных строк, озвучивавшиеся на протяжении 2017−19 гг. — о том, что вопрос хотя бы минимального контроля России над армянскими биолабораториями, финансирующимися Пентагоном США, будет камнем преткновения в армяно-российских отношениях. И этот вопрос официальному Еревану придётся-таки решать — причём кардинально. Кстати, ваш покорный слуга вот уже два года подряд предупреждает армянские власти, что вслед за Россией аналогичную настоятельную просьбу Армении представит и Иран. Контакты с иранскими дипломатами в Тегеране в феврале 2017 г. позволяют автору выступать с подобным предупреждением. Как и с напоминаниями о том, что с 2016 года в Армению периодически приезжали представители Кабардино-Балкарии — субъекта Российской Федерации, сведущие в вопросах биотерроризма и понимающие, как говорится, «что к чему», искали следы причин вспышек массовых заболеваний и падежа скота в этой автономной республике России. Автор также постоянно напоминал и напоминает, что с 2012 года (!) вопросами борьбы с биотерроризмом в Иране занимается не только Штаб по борьбе с бактериологическим оружием в рамках Организации пассивной (т.е. гражданской) обороны Ирана (командующий — генерал Голямреза Джалали), но и особый Департамент безопасности Корпуса стражей Исламской революции (КСИР), который в июне 2018 г. предупреждал мир, что КСИР уже «готов противостоять биотерроризму» (командующий — генерал Али Насири).

Но, конечно, явно много переговорного времени Лавровым было уделено в Ереване вопросу урегулирования карабахско-азербайджанского конфликта. Или — урегулированию Арцахской (карабахской) проблемы в целом, ведь ряд нюансов в заявлениях министра иностранных дел России в Ереване был таковым, что есть смысл предположить: Лавров пытался снять все дискуссионные «точки над i» в сложных и противоположных комментариях и оценках, которые зачастую раздавались из Армении и Азербайджана. Опять-таки для понимания сути ряда высказываний главы МИД РФ немного вернёмся назад во времени. Интересное совпадение: перед приездом Лаврова в Армению соседи армян вручили послу России в Баку ноту протеста, и был соответствующий комментарий пресс-службы МИД Азербайджана по поводу визита в Москву (4 ноября) министра иностранных дел Арцаха Масиса Маиляна и министра культуры, по вопросам молодежи и туризма НКР Лерника Ованнисяна. Кремлю сильно не понравилась прыткая «самодеятельность» Азербайджана. В данном случае, чтобы никто не фантазировал, полезно лишний раз кое-что процитировать из официального комментария МИД России относительно очередной глупости МИД Азербайджана. Заявление было озвучено также 8 ноября: «Поездка указанных лиц, если и имела место, то носила исключительно частный характер. В этом качестве она не противоречит ни российскому законодательству, ни имеющимся международным договоренностям, ни посреднической миссии России в нагорно-карабахском урегулировании (НКУ). Никаких встреч с официальными лицами Российской Федерации не проводилось… Считаем претензии к российской стороне, содержащиеся в ноте и комментарии МИД Азербайджана, безосновательными, а общий тон — не соответствующим уровню и качеству российско-азербайджанских отношений. Со своей стороны будем и далее способствовать достижению нагорно-карабахского урегулирования, как в составе сопредседателей Минской группы ОБСЕ по НКУ, так и в национальном качестве, с учётом наших отношений с Азербайджаном и Арменией».

Конечно, это было заявление из ряда «ни вашим — ни нашим», но даже в таком виде заметно, что МИД России нанёс-таки дипломатическую оплеуху официальному Баку, которую мы предлагаем «переводить» следующим образом: Азербайджан, не путайся под ногами. 7 ноября российский эксперт Михаил Демурин, если не забыли читатели, вообще разгромил ноту МИД Азербайджана, и кое-что стоит процитировать вновь:

«Первый — это абсурдность самого протеста против встречи Масиса Маиляна и Лерника Ованнисяна «с российскими экспертами и представителями академических центров». Что тогда азербайджанские власти предлагают делать нашим экспертам и представителям академических центров? Ехать для изучения обстановки в Нагорный Карабах? Изучать-то меняющуюся обстановку не только наши эксперты, но и наш МИД обязаны: Россия является посредником и сопредседателем Минской группы ОБСЕ по данному конфликту со всеми вытекающими обязательствами и правами. Следующий момент связан именно с этим: с обстоятельствами урегулирования и нашим участием в нём. В ряде материалов, посвящённых азербайджанской ноте и вызову нашего посла в МИД Азербайджана, утверждается, что «Соглашение о прекращении военных действий в зоне конфликта в Карабахе было достигнуто между Баку и Ереваном 12 мая 1994 года». Это не так. Соглашение о прекращении огня, подписанное в мае 1994 года, было трёхсторонним: оно было заключено Арменией и Нагорно-Карабахской Республикой, с одной стороны, и Азербайджаном — с другой. Подписи под ним поставили Мамедрафи Мамедов со стороны Азербайджана, Серж Саркисян со стороны Армении и Самвел Бабаян со стороны НКР. Полномочный представитель президента РФ по Нагорному Карабаху (в то время) Владимир Николаевич Казимиров, обеспечивший трехсторонний характер соглашения, рассказывая мне о деталях урегулирования, всегда подчеркивал важность именно трехстороннего формата для достижения прочного и долгосрочного мира. Тем печальнее, и это третий момент, было наблюдать, как в последующем под давлением азербайджанской стороны наша дипломатия об этой основе — трёхстороннем формате — как бы «забыла». К сожалению, по пути «забывчивости» пошёл и Ереван. Всё это не означает, однако, что НКР, которая теперь называет себя Арцахом, исчезла. И совершенно точно встречи в Москве с её представителями «вредить процессу урегулирования» не могут. А вот не допустить новых попыток азербайджанской стороны решить этот конфликт силовым путём помогут. И это хорошо».

М. Демурин лишь не указал должности, которые в то время занимали М. Мамедов, С. Саркисян и С. Бабаян. А это были министры обороны Азербайджана, Армении и НКР, причём С. Бабаян тогда был и главкомом Армии обороны НКР. Автор материала лично знаком с подлинным профессионалом-«замирителем», господином послом В. Казимировым и может засвидетельствовать: действительно, эксперт М. Демурин совершенно прав, когда исправляет МИД Азербайджана в явной и преднамеренной ошибке. Наши споры с господином Казимировым в основном шли вокруг того, что автор сих строк постоянно напоминал, что вначале роль посредника в прекращении огня в зоне конфликта, а затем и подписании соглашения играло Минобороны России, точней — лично министр Павел Грачёв. Фото и видео данного заседания военных министров России, Армении, НКР и Азербайджана до сих пор популярны как в Ереване, так и в Степанакерте. Понятно, что о тех днях мечтают «забыть» высшие должностные лица в Баку. Но ведь слов из песни не выкинешь! Так просто не бывает. А вот кадровый дипломат и отменный переговорщик В. Казимиров постоянно оспаривал мой тезис о том, что Минобороны РФ на какой-то период в 1994 г. перехватило инициативу у МИД России, и утверждал, что оба российских министерства действовали согласованно, взаимодополняя друг друга. Между нами даже завязалась профессиональная мейл-переписка по данной теме, благо что автор тогда готовил монографию (в качестве эксперта-исследователя Армянского центра национальных и стратегических исследований) о роли России в урегулировании всех закавказских конфликтов.

Но важны и слова эксперта Демурина о том, что «по пути «забывчивости» о трёхстороннем формате пошёл и Ереван». При анализе заявлений Лаврова в Армении относительно Арцахского вопроса мы это тоже увидим. Вначале, однако, обратимся и к интервью российского министра накануне визита, данному армянскому информагентству «Медиамакс». Лавров тогда заявил: «Приветствуем сохранение относительной стабильности на границе и линии соприкосновения. Полагаем, что дальнейшее снижение напряжённости могло бы способствовать созданию атмосферы, благоприятствующей переговорному процессу. Что касается вопроса об окончательном правовом статусе Нагорного Карабаха, то он относится к числу наиболее сложных». По его же словам, «руководители стран — сопредседателей Минской группы ОБСЕ неоднократно заявляли, что статус должен быть определён в ходе переговоров политическим путем, на основе юридически обязывающего волеизъявления», а «параметры этой работы, включая организационные аспекты, сторонам ещё предстоит согласовать». Важность положений данного заявления очевидна: 1) Лавров напрочь, причём в очередной раз, пресекает болтовню и в Азербайджане, и в Армении о некоем «плане Лаврова»; 2) он ещё раз подтверждает, что должно иметь место «юридически обязывающее волеизъявление», а это — точно краеугольный пункт из так называемых «Мадридских принципов».

Остаётся понять — а чьё, собственно-то, «юридически обязывающее» волеизъявление»? Азербайджан с 2005—2006 гг. твердит — плебисцит (референдум, опрос населения — у кого сколько фантазии — просим назвать иные формы «юридически обязывающего волеизъявления») должен охватывать весь Азербайджан, а не только Арцах. Что уже само по себе — нонсенс во всех отношениях, ибо самоопределяющейся территорией в урегулировании является Арцах — НКР, а не весь Азербайджан. Премьер-министр Армении Н. Пашинян нет-нет да взбрыкнет — и провозглашает: я приду на площадь, и «мы всем народом (!)» решим проблему Арцаха. Что значит «всем народом», что за идея «референдум в Армении»? А почему не в Армянской Диаспоре в таком случае? Прав эксперт Демурин — видимо, опосля «революции» в Армении ещё глубже прошла «забывчивость», как об эпизодах о трёхстороннем формате Соглашений о перемирии в 1994 г., так и о том, что самоопределяющейся территорией является не Армения, а территория Республики Арцах —НКР. Не правда ли, странные параллели во мнениях властей Азербайджана и Армении о том, а что за проблема вообще решается в рамках формата сопредседательства Минской группой ОБСЕ?.. В особенности это выглядит неубедительно в исполнении армянского премьера — видимо, он в 1996−98 гг. жил не в Армении, если не помнит или «не хочет» помнить, что намерение первого экс-президента страны Л. Тер-Петросяна решить вопрос Арцаха без участия арцахских армян кончилось… добровольно-принудительной отставкой самого первого экса Армении…

Не будет ошибкой утверждать, что 99% населения в Армении интересовало, что же скажет Лавров об Арцахе, а отнюдь не более щепетильная тема о биолабораториях. Его слова следует читать медленно и осознанно. Процитируем кое-что: «Ещё раз подчеркну: согласовывать и определять состав участников переговоров должны сами стороны. На раннем этапе консультаций и последующих переговоров по нагорно-карабахскому урегулированию, когда останавливались боевые действия, Нагорный Карабах был участником соответствующих договоренностей и соответствующих переговоров, которые после прекращения огня начались… И всем понятно, что без согласия народа Нагорного Карабаха никакие договоренности оформить будет невозможно. Армения просто их не подпишет. Вот из этого мы исходим. Хочу отметить то, что на нашей встрече премьер-министр Армении Никол Пашинян упомянул о своём публичном заявлении, которое гласило, что итоговые договорённости должны учитывать интересы и Армении, и Карабаха, и Азербайджана. С этим трудно спорить… Принципы территориальной целостности, самоопределения и исключительно мирного урегулирования споров закреплены во всех вариантах документов, которые обсуждаются между сторонами. В любом случае окончательное решение должно учитывать все эти принципы. С этим не спорят ни Ереван, ни Баку». Добавить можно лишь то, что, по словам российского министра, «сопредседатели [т.е. Минской группы ОБСЕ — прим.] стараются, чтобы этот компромисс был честный и отражал реальный, справедливый баланс интересов». А о ком и о чём открыто намекнул Лавров, говоря о том, как же получилось, что Арцах очутился вне прямых переговоров по урегулированию с января 1997 года, решать гражданам Армении, которые не болеют амнезией и всё помнят о событиях 90-х годов. Но мы напомним и эту часть его совместной пресс-конференции с З. Мнацаканяном. Ведь речь-то о том, у кого в Ереване в самый первый раз взыграла «забывчивость», как выразился эксперт М. Демурин.

Разве Лавров чего-то «не знает» или «не помнит»? Но вот тот факт, что он впервые, и вполне ожидаемо, выразил согласие с одним из заявлений Пашиняна (ещё прошлогодним) о том, что участие Нагорного Карабаха — Арцаха в переговорном процессе нужно, но это, мол, должны решать «сами стороны», при том, что счёл нужным напомнить также о том, что на «раннем этапе консультаций и последующих переговоров по нагорно-карабахскому урегулированию, когда останавливались боевые действия, Нагорный Карабах был участником соответствующих договоренностей и соответствующих переговоров после прекращения огня», — это же откровенный намёк и Еревану, и Баку. Намёк на то, что мирные переговоры на ранних этапах урегулирования продвигались динамично вперёд только в трёхстороннем формате, с учётом того, что конфликтующих-то сторон не две, а три, и это — возврат к формулировкам СБСЕ/ОБСЕ ещё периода 1992−1994 гг. А теперь о ещё одном нюансе в заявлениях Лаврова, которые вновь «возбудили» внутри Армении спор, причём ожесточённый спор. Первая сторона спора — это сторонники Тер-Петросяна во главе, конечно, с первым экс-президентом и… да-да, премьер-министр Пашинян со своими сторонниками. И это обстоятельство наглядно доказывает правоту кандидата в президенты Арцаха, генерал-майора Виталия Баласаняна, уже не первый месяц заявляющего открыто, что подходы Пашиняна к Арцахскому вопросу полностью повторяют подходы Тер-Петросяна.

Ведь далее-то Лавров в Ереване сказал: «На каком-то этапе руководство Армении, один из предыдущих президентов принял решение, что интересы Карабаха будет представлять Ереван. И в любом случае мы как участники группы сопредседателей МГ ОБСЕ можем, продвигая этот процесс, только добиваться, чтобы он шел в русле общего». И споры 2018 г. в Ереване, да и в Степанакерте, вспыхнули с новой силой. Революционная «тусовка» и, как уже указано выше, сторонники Тер-Петросяна буквально ликуют — ура, Лавров сказал, что «Никол прав», и это Роберт Кочарян «заменил» собой власти Арцаха на переговорах. Иного мнения те, у кого с памятью всё хорошо. Но вначале упомянем об ответе офиса второго экс-президента Армении Р. Кочаряна в ответ на словоблудие сторонников Пашиняна и Тер-Петросяна, как и самих Пашиняна и Тер-Петросяна, кои выступают — первый, как «крёстный сын» первого экс-президента, в политическом смысле, а второй — соответственно, «крёстного папы» нынешнего премьера, тоже в политическом смысле. Данный ответ был сформулирован и озвучен ещё в июне 2018 г.(!) — то есть это не просто дискуссия, это ожесточённый спор, и его участники готовы на открытое противостояние. Однако — ещё раз напоминаем: общественности Армении и Арцаха рано или поздно, но придётся отказаться от фактора поклонения лжекумирам в политике и прислушаться к тому, что говорят военные тех самых тяжёлых 90-х гг. XX века, которые на своих плечах вынесли тяготы войны. И генерал-майор В. Баласанян — один из тех, кто видел воочию: с чьей же стороны исходило предательство.

Офис второго президента Армении Р. Кочаряна в июне 2018-го ответил на обвинения Пашиняна и его сторонников, сиречь — сторонников Тер-Петросяна. Руководитель офиса Виктор Согомонян напомнил армянскому премьеру, что Арцах прекратил непосредственное участие в переговорах не в 1998-ом, а ещё в 1996 году, то есть ещё до президентства Кочаряна в Армении. Именно тогда власти Армении по каким-то причинам согласились на это, добавил он, отметив, что в открытом доступе есть соответствующие исторические материалы по этому вопросу. Согомонян также отметил, что Арцах был непосредственно вовлечён в посреднические усилия сопредседателей МГ и действия личного представителя действующего председателя ОБСЕ. Правда, карабахская сторона не была подключена к формату встреч президентов Армении и Азербайджана. «Здесь интересы Карабаха отстаивал президент Армении, согласовывая свои действия с президентом Нагорного Карабаха», — сказал Согомонян. То есть — речь о том, что Тер-Петросян согласовывал свою позицию и заявления с Кочаряном, и Ереван не мог говорить от имени Степанакерта, если два президента не достигали консенсуса. Все эти годы постоянно подчеркивалось, что ничто не может считаться окончательно согласованным в процессе урегулирования до тех пор, пока Степанакерт не дал своего согласия, а окончательный документ должен быть ратифицирован в том числе и представителем Карабаха. «Так что Карабах, по сути, вовлечён в переговорный процесс, хотя и не в полной мере», — заявлял Согомонян. Он в прошлом году поприветствовал стремление новых властей Армении сделать Степанакерт участником переговорного формата, существующего на уровне президентов. По мнению Согомоняна, наилучший формат — прямые переговоры между Арцахом и Азербайджаном, поскольку это точно отражало бы сущность конфликта. «Другой вопрос: к каким последствиям приведёт фактический отказ властей Армении от мирных переговоров», — сказал также тогда глава офиса Роберта Кочаряна.

И это правда. В отличие от того, что утверждают Пашинян с Тер-Петросяном и их сторонники. Сейчас же, после заявлений Лаврова, выступил и советник нынешнего президента Арцаха, многолетний участник борьбы за независимость НКР Давид Бабаян. В беседе с газетой «Жоховурд» («Народ») он сказал: «Здесь затрагиваются все принципы, и это сбалансированное заявление, что самое главное, подчёркивается необходимость мирного решения вопроса». Говоря же о том, кого имел в виду Лавров, советник президента Арцаха сделал дипломатичное заявление: «Я не знаю, кого он имел в виду. Но нужно чётко отметить, что это было капризом Азербайджана, независимо от всего. Если они заинтересованы в возвращении Арцаха за стол переговоров, почему не говорят об этом сейчас? И, кроме того, как может один человек решать этот вопрос?» Д. Бабаян, однако, был доволен тем, что министр иностранных дел России в Ереване заявил, что всем понятно, что без Арцаха не могут быть завершены никакие переговоры. В завершение этой беседы сама газета «Жоховурд» («Народ») сделала куда как более важный вывод, чем бесплодные и туповатые споры адептов «самой старой» власти и сегодняшней власти Армении, читаем: «Следует констатировать, что таким образом Лавров выказал подтекстовую поддержку субъектности Степанакерта, которая, по сути, выдвигается официальным Ереваном после революции». Газета просто чуточку ошиблась — позиция Пашиняна и, следовательно, всей новой власти, как сказал генерал-майор Баласанян, это калька с подходов Тер-Петросяна, и именно «тер-петросянизм» в Арцахском вопросе и привёл к вытеснению Арцаха — НКР из прямых мирных переговоров, что и зафиксировано в комментарии (от июня 2018 г.) главы офиса второго экс-президента РА В. Согомоняна.

Но в целом вывод газеты «Жоховурд» («Народ») — правильный, экскурс в историю участия представителей Арцаха в прямых переговорах, который был вынужден предпринять Лавров в Ереване, как и напоминание эксперта Демурина о том, кто же подписывал соглашение о перемирии в мае 1994-го, — это именно поддержка принципу субъектности, самостоятельной субъектности фактора Арцаха — НКР в переговорах, а не поддержка лично Пашиняну. Или какому-то из предыдущих лидеров Армении. Это возобновление разговора о том, что при уважении субъектности Арцаха — НКР в переговорах, как со стороны Азербайджана, так и со стороны Армении, переговоры всё-таки динамично продвигались вперёд. Ну, не будить же из могил покойных Павла Грачёва и Вазгена Саркисяна, чтобы нынешние власти Азербайджана и Армении «вспомнили», наконец, что Арцах — НКР — это самостоятельный субъект-участник переговоров, а не объект урегулирования.

А вот как прокомментировал для издания «Новости Армении — NEWS. am» слова Лаврова аналитик Андраник Теванян: «После установления режима перемирия, в котором фактически участвовал Арцах, в лице командующего Армией обороны Самвела Бабаяна, начался переговорный процесс. Согласно режиму перемирия, в 30-дневный срок должно было найтись всеобъемлющее решение, но эти 30 дней длятся уже десятилетия. После этого процесса мы получили ситуацию, когда переговорный процесс фактически вошёл в тупик при первом президенте, когда было применено вето по проблеме Карабаха на известном саммите в Лиссабоне [декабрь 1996 г. — прим.]. После этого на практике Армения выбила Арцах из переговорного процесса, и до 1997 г. в результате проводимой первым президентом и его окружением политики Арцах не участвовал в переговорах напрямую. Впоследствии Арцах, если брать переговоры в рамках МГ ОБСЕ, никогда не садился напрямую за стол переговоров в том формате, в каком мы видим. Арцах при первом президенте Армении выбыл из переговорного процесса. После эта ситуация сохранялась в том смысле, что не было соблюдено прямое участие, но Арцах всегда был представлен — и визиты сопредседателей, и контакты с властями Армении, и, в конце концов, всегда озвучивалась точка зрения, что без участия Арцаха невозможно окончательное урегулирование конфликта».

Кстати, чтобы «успокоились» сторонники Тер-Петросяна и Пашиняна, позиция-то конкретно Лаврова о том, участвовать Арцаху —НКР в прямых переговорах или нет, ничуть не изменилась с лета 2018 г. Если кто нам не верит, может спокойно и легко в этом убедиться — министр иностранных дел РФ и год назад был вынужден отвечать на подобный вопрос. Информации много, она в свободном доступе (см., например, https://ru.armeniasputnik.am/karabah/20180607/12511719/glava-mid-rossii-prokommentiroval-uchastie-karabaha-peregovorah.html). Вот что сказал Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров с главой МИД Армении З. Мнацаканяном в июне 2018 г.: «Если стороны договорятся на каком-то этапе о том, что Нагорный Карабах будет вновь представлен на переговорах, это будет их решение, и мы будем это решение уважать».

Это не означает, что темы ереванских переговоров Лаврова замыкались только на биолабораториях, финансируемых Пентагоном США, и Арцахском вопросе. Нет — заявления главы МИД РФ по Сирии, по нефтяному грабежу этой страны со стороны США, по вопросу о возможности или невозможности войны между Турцией и Арменией, по подробностям переговоров президентов РФ Владимира Путина и Франции — Эммануэля Макрона и так далее, говорят о том, что спектр проблем, которые пытались для себя выяснить власти Армении в ходе контакта с С. Лавровым, был поистине стратегического характера. Мы же видим, что Ереван пытается как бы «определиться», что там с российско-иранским взаимодействием в Сирии, а