Эрдоган и не только

К сожалению, история тюрок, к которой всё чаще обращаются современные турецкие национал-радикалы, не может опираться на собственно тюркскую древнюю письменную историческую традицию. Причем по понятной причине — кочевые тюркские племена подобной истории не создавали, да, в общем-то, и не могли создать. Поэтому опорного достоверного материала слишком мало. И всегда, когда такого материала мало, возникает масса разнонаправленных интерпретаций, зачастую граничащих со спекуляцией. Разбирать все такие интерпретации, отделять их от спекуляций — дело многотрудное и явно не сочетаемое с нашей заявкой на создание актуального аналитического доклада. Но вообще не обсуждать тюркскую тему, делая заявку на исследование современного политического тюркизма и его различных слагаемых, тоже нельзя.

Поэтому всё, что можно сделать — это вчитываться в древние документы исторического или околоисторического характера, созданные не самими древними кочевыми тюрками, а теми древними народами, которые по причине своей оседлости формировали определенные банки исторических сведений и включали в эти банки, кроме сведений о самих себе, еще и сведения о тех, кто их в той или иной степени беспокоил.

Самый древний оседлый высококультурный народ, который беспокоили кочевые тюрки, — это китайцы.

Великий китайский император Цинь Шихуанди (это имя означает «Первый император Цинь», настоящее имя этого государственного деятеля — Ин Чжэн), как известно, не только прекратил многовековую междоусобицу, именуемую эпохой Воюющих царств, не только централизовал власть в раздробленном до него Китае, но и провел огромные строительные работы с целью отделить Великой Китайской стеной созданное им государство от варваров-кочевников. Но и до Цинь Шихуанди, родившегося в 259 году до нашей эры, умершего в 210 году до нашей эры, правившего Китаем с 246 по 210 годы до нашей эры, существовали разрозненные сегменты этой самой Великой Китайской стены, которая была призвана защитить китайцев с севера — от кого? От набегов кочевых племен хунну, угрожавших Китаю, и описанных китайцами потому, что эти племена им угрожали.

Защита от хунну нужна была китайцам и в эпоху Воюющих царств, под которой подвел черту Цинь Шихуанди. Цинь Шихуанди просто придал этой защите от кочевников невиданный масштаб. Кочевники, по словам китайцев, нападали на китайское цивилизованное оседлое государство из-за Иншаня. Иншань — это горная система во внутренней Монголии. Она состоит из нескольких хребтов. Ее общая протяженность 650 километров, высота гор достигает двух с лишним километров.

Итак, дикие хунну грозили китайскому цивилизованному обществу из-за Иншаня. Китайцам грозили не только хунну, но и другие кочевые племена: жуны (рыжеволосые дьяволы), ди и прочие. Древние китайские источники подробно описывают разного рода варваров, угрожавших и китайской империи Чжоу, существовавшей с 1123 по 254 годы до нашей эры, и более поздней империи Хань. Все эти народы подробно обсуждались и китайскими хронистами и различного рода исследователями, включая нашего великого путешественника Пржевальского, а также Козлова, Обручева и других. Мы, к сожалению, здесь не можем на этом останавливаться. Скажем только, что среди этих кочевых народов, угрожавших с севера великому оседлому Китаю, были и некие прахуннские племена ханьюнь и хуньюй. Эти племена обитали в степи, примыкающей к южной окраине пустыни Гоби.

В китайской историографии хунну впервые появляются в XVII веке до нашей эры. В XIII веке до нашей эры хунну начали переселяться с южной окраины Гоби на северную. В конце III века до нашей эры их кочевые набеги стали представлять для Китая весьма существенную угрозу. А значит, к этому моменту хуннская полукочевая держава стала достаточно мощной. Правили хуннской монархией правители Шаньюи. Китайские хронисты описывают этих шаньюев, именуя их «властителями, обладающими императорским статусом».

По летописным китайским источникам, предком хунну был принц Ся Чунвей. В традиции китайской историографии принято связывать правителей соседних народов с собственными древнейшими правителями. А историю этих народов — с историей своего народа. Вот почему предок хунну называется принцем Ся Чунвейем. Тут важно это самое «Ся», потому что эпоха Ся — одна из древнейших, по сути, мифологических эпох китайской истории, которая начинается неким желтым императором Хуанди, собравшим в XXVII веке до нашей эры китайское государство. Далее китайцы отслеживают путь от этого Хуанди к мудрому Яо, добродетельному Шуню и дальше к императору ЮЮ из рода Ся. Кстати, последнее хуннское государство тоже именовалось Ся. Оно существовало с 407 по 431 годы нашей эры. Последним правителем Ся был некий Хэлянь Дин.

Итак, китайцы воспринимают неких хунну как огромную опасность, они огораживаются от них мощнейшими укреплениями, с трудом их отбивают и, как говорят в таких случаях, отирают пот со лба.

От хунну к гуннам
К 431 году нашей эры для Китая уже нет опасности под названием хунну. Но значит ли это, что исчезают хунну как таковые? Народ, именовавшийся «гуннами» — это те же хунну. По-латыни гунны пишутся Hunni, то есть хунну. И дело не в созвучиях, а в том, что гипотеза о происхождении гуннов от центрально-азиатского народа хунну, упоминаемого в китайских источниках, принимается большинством ученых.

Итак, примерно к тому моменту, как китайцы отшвырнули хунну от своих северных границ, эти же хунну, именуемые гуннами, появляются на Западе. Ученые в целом согласны в том, что гунны — это кочевой народ, вторгшийся из Азии в Восточную Европу в 70-х годах IV века нашей эры. Шестьюдесятью годами позже хуннское государство Ся, конфликтующее с Китаем, исчезает. Значит, речь идет о том, что хунну гонят из Китая, а они в виде гуннов оказываются на Западе. Причем логика временных соответствий при этом полностью выдерживается. Да и логика иных соответствий тоже.

Подчеркнем еще раз, что в научном сообществе существует согласие по поводу того, что гунны произошли от тех самых хунну, которых мы только что обсудили. Я не зря говорю о том, что речь тут идет о согласии в научном сообществе. Мне важно подчеркнуть, что это не сверхценная идея автора доклада, это достаточно общепризнанные представления о передаче некоей эстафеты. Эстафету эту можно называть тюркской, потому что гуннский язык относится к тюркской группе. И это тоже признается большинством исследователей.

А вот еще одно общепризнанное причинно-следственное отношение: именно вторжение гуннов положило начало знаменитому Великому переселению народов. Так считают многие исследователи.

Считается, что к великому переселению народов имеет отношение так называемый климатический пессимум раннего Средневековья, то есть понижение среднегодичных температур (среднегодичные температуры были на один-полтора градуса ниже нынешних). Климат стал более холодным. В Северном Средиземноморье это породило повышенную влажность. Началось наступление ледников, которое в ряде мест Европы привело к непроходимости великолепных римских дорог.

В VI веке мощные извержения вулканов привели к еще большему похолоданию, имевшему катастрофический характер. Похолодание резко повлияло на сельское хозяйство, а, значит, на экономику в целом. Но нас прежде всего интересует роль гуннов в великом переселении народов, которое нельзя сводить только к давлению новых климатических обстоятельств.

Китай давил на хунну ничуть не менее мощно, чем климатические обстоятельства. И хунну, став гуннами, запустили это самое великое переселение народов, усугубленное климатическими обстоятельствами. Подчеркиваю, усугубленное, но не более того.

В 70-е годы IV века нашей эры в Европу с востока вторгаются эти самые гунны, именуемые «народом всадников».

В 375 году гунны уничтожают государство остготов, расположенное между Балтийским и Черным морями.

В 410 году — это к гуннам отношения не имеет, но существенно для общей картины — вестготы разграбили Рим.

В 434 году единовластным правителем державы гуннов становится знаменитый Атилла, царствовавший с 434 по 453 годы.

В 440-е годы Атилла опустошает владения Византии на севере Балкан.

В 448 году он заключает мир с императором Феодосием. Византия обязуется платить Атилле дань. Необходимо указать, что не только Византия, но и то, что осталось от Западного Рима, заигрывает с гуннами, пытается использовать их в войне против других своих противников, например, бургундов или Тулузского королевства вестготов.

Весной 451 года Атилла форсирует средний Рейн и начинает разорять Галлию. Ему пытаются дать отпор западные римляне, объединяясь для этого с вестготами.

В какой-то степени это удается сделать. В битве на Каталаунских полях Атилла и его противники терпят взаимный большой ущерб, который иногда выдается за поражение Атиллы. Но уже в 452 году Атилла вторгается в Италию. Он захватывает Милан, грабит многие крупные города.

В 453 году Атилла умирает.

По поводу Атиллы Исидор Севильский (560–636), архиепископ Севильи сказал свои знаменитые слова: «Они были гневом Господним. Так часто, как его возмущение вырастает против верующих, он наказывает их Гуннами, чтобы очистившись в страданиях, верующие отвергли соблазны мира и его грехи и вошли в небесное королевство».

После смерти Атиллы империя гуннов достаточно резко сворачивается, но, конечно, не исчезает.

Хазарский каганат
Начиная с 630 года хунну, входившие в состав разваливающегося Западно-тюркского каганата, появились в степях Восточной Европы. Там возникло два одинаково связанных с этими хунну политических образования. Одно из них — Великая Болгария, основанная в 632 году ханом Кубратом. Другое — Хазарский каганат. После смерти хана Кубрата часть булгар, возглавляемая ханом Аспарухом, откочевала за Дунай и положила начало современной Болгарии. А другая часть признала власть Хазарского каганата. Хазарский каганат начал расширяться.

К концу VII века нашей эры хазары контролировали большую часть степного Крыма, Приазовья и Северного Кавказа.

Нет полной ясности в вопросе о том, как далеко распространялось их влияние к востоку от Волги. Отсутствуют надежные документальные источники, позволяющие четко очертить восточную границу этого каганата. Зато известно о том, что хазарский каганат вторгался в Закавказье. И что в ряде восточных языков Каспийское море получило название Хазарского.

В 684 году хазары разгромили войска Грузии, Армении и кавказской провинции Албании (не путать с Албанией, находящейся на Балканах). При этом погиб правитель Армении Григорий Мамиконян, а также другие грузинские и албанские князья и вельможи.

В VIII веке хазары воюют с арабами. В 737 году хазарский каган, потерпев поражение от арабов, принял ислам вместе с семьей. Но только арабы ушли, как об исламе было немедленно забыто.

Хазары потом еще осуществляют несколько набегов на Кавказ. Но со временем принимают решение дислоцироваться вдали от опасного кавказского пограничья.

Находящаяся в низовьях Волги новая хазарская столица Итиль вскоре превращается в очень крупный торговый центр.

Хазары активно участвуют в контроле над Крымом, строя с этой целью дружественные отношения с Византией. Контроль хазар над Крымом сохраняется до середины IX века, а контроль над Таманью и вокруг Керченского пролива каганат сохраняет вплоть до своей политической кончины.

Последние русские летописные упоминания Хазарского каганата датированы периодом с 1070 по 1083 годы. Упоминания связаны с действиями князя Олега Святославовича, которого хазары пленили и выдали Византии. В общем-то, можно считать, что Хазарский каганат исчезает как самостоятельное политическое образование еще до 1000 года нашей эры. Но вплоть до этого времени он играл существенную роль. То, что хазары приняли иудаизм — общеизвестно. Принято считать, что это произошло в середине VIII века нашей эры.

Есть попытки протянуть линию между хазарами и ашкеназийской ветвью еврейского этноса. Но эти попытки достаточно одиозных авторов не находят серьезного подтверждения. Впрочем, эта тема для нас не имеет существенного значения. Мы всего лишь рассматриваем все очаги государственности, образованные сообществом хунну, — и обнаружили пока что два таких серьезных очага: гуннов и хазар.

Чингизиды
Образование империи чингизидов могло бы обсуждаться отдельно, но эту тему надо обсуждать или очень подробно, или никак. Скажу лишь, что весной 1206 года на курултае у истоков реки Онон будущий Чингисхан, которого до этого курултая именовали Тэмуджин, был провозглашен великим ханом и принял имя Чингиз (дословно –повелитель воды или повелитель чего-то бескрайнего, как море).

Для нас важна одна деталь, которая иногда ускользает. Какой именно титул получил Тэмуджин, став Чингисханом? Он получил титул всё тот же — кагана.

Мы опять имеем дело с собиранием некоего многоплеменного моря, клубящегося с севера от Китая, и с превращением собранного в огромное государство. На этот раз не в Тюркский каганат, а в Монгольскую империю, но всё равно — в каганат.

Тимуриды
Еще один, безусловно, тюркский политический деятель и завоеватель — Тамерлан, он же — Тимур (1336–1405). Кем именно считать Чингиза — это открытый вопрос. Но то, что Тамерлан — это именно тюркский полководец и завоеватель, не вызывает никаких сомнений.

Предлагая короткие адресации касательно Чингиза и Тамерлана в качестве заметок на полях, я перехожу теперь к основному историческому сюжету под названием «род Ашина».

Род Ашина
В ряде китайских летописей, прежде всего в летописи «Тан шу», называемой иначе «Книга Тан» и являющейся исторической хроникой династии Тан, правившей в Китае с 618 по 907 год нашей эры, упоминается некий род Ашина. Указывается, что этот род подчинялся хуннским властителям. А после того как эти властители были потеснены соседями, род ушел на территорию, находившуюся по южную сторону Алтайских гор. Там этот род дооформился, оказавшись к 546 году нашей эры древнетюркской народностью ашина.

Итак, по мнению достаточно многих исследователей, опирающихся на древнекитайские источники, древние хунны Ашина стали племенем-гегемоном тюркского каганата. Иначе это племя называют тюркюты (соединение тюркского слова «тюрк» и монгольского суффикса множественного числа «ют»). Так может быть прослежена, конечно же, не безусловная, но высоковероятная связь между древнейшими хунну и теми тюрками, которые сформировали государство под названием Тюркский каганат.

Это было огромное полукочевое государство, расположенное к северу от Китая, — одно из крупнейших в истории человечества древних государств Азии. Тюркский каганат создан племенами тюрок во главе с правителями из рода Ашина. Он просуществовал в качестве гигантского целого с 552 года по 603 год нашей эры.

В данном случае интерес представляют не только китайские сведения по поводу данного государства и его предтеч, опасных для Китая. И не только археологические, а также иные сведения, которые, конечно, тоже существуют. Как-никак, тюркский каганат — это государство, причем огромное. И определенные сведения по его поводу имеются. Известно, что в этом государстве говорили на древнетюркском языке, исповедовали шаманизм, тенгрианство и буддизм.

Но кроме этих сведений существуют легенды. И они тоже достаточно важны. Одна из этих легенд гласит, что род Ашина, создавший тюркский каганат, происходил от хуннского царевича и волчицы. Кстати, на знаменах рода Ашина была вышита золотом волчья голова. Воины, входившие в гвардию каганата, назывались волками.

Все это далеко не сводится к сведениям из разряда «прошлое человечества». И волчица — прародительница тюркского каганата, и тюркские воины-гвардейцы, именуемые волками, и золотая волчья голова на знамени тюркского рода Ашина — всё это жило в последующие века и тысячелетия и продолжает жить сейчас. Налицо достаточно очевидная связь между всем, что здесь описано и принадлежит «делам давно минувших дней, преданьям старины глубокой», и современностью.

В XX веке нашей эры возникает радикальная националистическая организация «Серые волки».

Яростный идеологический напор, отличающий именно эту организацию, во многом опирается на мифологию, которую я только что изложил.

Но вернемся к делам давно минувших дней, которые мы начали обсуждать. Если вкратце излагать тюркское слагаемое тогдашней истории, то возникает следующая схема.

1. Китайская империя страдает от воинственных хуннов. И с трудом справляется с ними. После чего на северных границах Китая наступает относительный мир, и китайцы, так сказать, переводят дыхание, отирая пот со лба.

2. Но их противники хунны не вымерли и не удовольствовались ассимиляцией, вхождением в те или иные оседлые народы. Хунны раздробились на мелкие группы, конкурирующие за пастбища. Китайцы всячески поощряли конкуренцию между этими мелкими группами, понимая, что в этом залог спокойствия их северных границ.

3. Часть хуннов поддавалась, так сказать, на китайские провокации и соглашалась с мелкотравчато-кочевым существованием. Но внутри хуннского многоликого сообщества появилась группа, которая прониклась мечтой о повторении подвигов великого хуннского народа. Эта небольшая группа именовалась «голубые тюрки» (казахские авторы, разрабатывающие излагаемую мною полуисторическую, полуидеологическую тематику, благоговейно называют их — көк түркілер, что значит «синие тюрки»). Неважно, синие или голубые, важно, что эти тюрки считали себя небесными, то есть сыновьями синего неба, оно же — Gök tanrı, «Небесный бог». Кстати, впервые о таком боге говорится в китайских летописях, где описываются хунны. Там говорится о том, что эти самые хунны называют небо (по-китайски, «тянь»)«тенгри». Именно на благословении Тенгри основывали правители тюркютов свою легитимность.

4. Легендарным предком голубых тюрок, решивших повторить подвиги своих предков хунну и создать огромные проблемы для Китая, был некий Ашина, что означает «благородный волк». Напоминаю читателю уже приведенные сведения о легендарных прародителях рода Ашина, хуннском царевиче и волчице, а также обо всем, что из этого следует.

5. Объединив своих бесстрашных и честолюбивых соратников под голубым знаменем с золотой головой волка, род Ашина начал всеми возможными способами сплачивать воедино остатки хунну, а также другие мелкие племена. Для этого одних (сговорчивых) обласкивали, других (несговорчивых) вырезали на корню. Возникла некая крупная общность, в ядре которой находились голубые или синие тюрки-ашины.

6. Сформировав эту общность, ее создатели, мечтавшие о повторении подвигов хунну, начали новую серию набегов на Китай, причем такую, от которой китайская империя задрожала и чуть было не погибла.

7. Одновременно эти же голубые или синие тюрки решили не повторять ошибок своих предшественников хунну, ушедших на запад, и стали покорять земли, через которые проходил Великий шелковый путь.

8. В итоге, за исторически короткий срок небольшое тюркское племя, став ядром огромной общности, сформировало гигантский каганат. И добилось всеобщего признания. Известно, например, что в 627 году нашей эры при осаде города Тбилиси тюркютами, то есть этими самыми голубыми тюрками, произошла встреча между каганом тюркютов ябгу-каганом и византийским императором Ираклием I. Дело в том, что тюркюты, как и император Ираклий I, воевали с персидской империей Сасанидов. Ираклию I помогал Тон-ябгу-каган, который вторгся в Закавказье в 627–628 годах. Этот каган встретился с Ираклием под стенами Тбилиси. Византийские писатели описывают, как именно вели себя при этом тюрки и как Ираклий возложил на голову кагана свою корону и пообещал выдать за него свою единственную дочь от первой жены, принцессу Евдокию. Ираклий оговорил, что выполнит свое обещание в случае, если тюрки помогут в войне с персами. Обещание было выполнено, но Евдокия, уже выехавшая к тюркам, была возвращена с дороги в 631 году по причине смерти жениха. Для нас в данном случае важно и то, сколь сильно укрепились к этому времени тюрки, именуемые голубыми или синими, и то, в какой степени закрученными были уже тогда взаимоотношения между Византией, Персией и тюркскими каганатами.

9. Утверждается, что голубые или синие тюрки могли создать огромную империю и эффективно грабить могучих соседей потому, что ими была создана мощная конница, одетая в латы из железа, которое эти тюрки научились добывать и особо эффективно выплавлять на Алтае. В результате одетые в железные латы волки, эти самые тюркские фули, считавшие себя прямыми потомками голубой волчицы, якобы спасшей искалеченного и брошенного умирать хуннского принца и родившей ему несколько сыновей — создателей тюркского племени, рвали ряды китайских, иранских и иных вооруженных формирований, дробили чужие армии на части бронированными клиньями своей тяжелой конницы и уничтожали раздробленного противника.

10. Данные тюрки-фули заставили трепетать регулярную китайскую армию, растянутую по всей линии Великой Китайской стены, беспощадно грабили богатеющие китайские провинции. Китайцам пришлось задабривать тюркских грабителей. Китайский хронист писал в середине VIII века нашей эры: «Никогда еще западные варвары не были столь могущественны».

11. Тюрки той эпохи (Западно-тюркский каганат и Восточно-тюркский каганат) рискнули атаковать одновременно Иран и Китай. Первый же их поход в Вос­точный Иран принес победу над персами, потому что персидская пехота не могла противостоять тяжелой коннице тюрок. Тюркский военачальник Янг Савэ, младший брат (по другим источникам — сын) хана Кара Чурина отправляет шаху Хормизду следующее письмо: «Исправьте мосты на ручьях и реках, чтобы по ним я мог въехать в вашу страну, и постройте мосты на реках, которые не имеют их. То же самое сделайте с реками и ручьями, через которые ведет моя дорога из вашей страны к румийцам (то есть византийцам — С. К.), так как я намереваюсь через вашу страну туда пройти». Персы не поддались шантажу и дали бой тюркам. Тюрки задействовали в этом бою даже боевых слонов. В итоге персы победили благодаря качеству своих лучников. Но тюрки ушли, подобно волкам, зализывать раны в свои кочевые опорные территории.

12. Китай пытался построить прочные отношения с тюрками. Но как их построишь, если тюркам нужен грабеж? Поняв, что задабривать тюрков бессмысленно, Китай стал их истреблять. Но тут в Китае случилось одно за другим пять восстаний доведенного поборами до отчаяния населения. Этим воспользовались тюрки. В 617 году нашей эры их правитель Шибир-хан пообещал помощь восставшим, послал им лошадей и знамя с золотой головой волка.

13. Беспощадная война китайцев с тюрками длилась два столетия. Китайцы обладали очевидным перевесом и сумели в итоге страшных столкновений отбить очередную угрозу, аналогичную той, которую составляли в прежние времена хунну.

14. В то время как западные тюрки были отброшены и разгромлены китайцами, восточные тюрки двинулись на запад. В 628 году они взяли Тифлис, покорили Грузию. Началась беспощадная война между тюрками и армянами, поддержанными персидским государством.

15. Взаимоотношениями между тюрками, персами, Византией и Китаем не исчерпывается содержание противоречий той эпохи. Потому что на мировой сцене появились арабы.

16. Арабы вступили с тюрками в войну за Среднюю Азию в целом и прежде всего — за Бухару и Самарканд. Борьба Тюргешского каганата с арабским нашествием в 720–741 годах нашей эры включала в себя несколько крупных сражений, в большинстве из которых побеждали тюрки. Вот что пишет о тюрках арабский сочинитель Абу Усман Амр ибн Бахр аль-Джахиз (775–868): «Тюрки — народ, для которых оседлая жизнь, неподвижное состояние, длительность пребывания и нахождения в одном месте, малочисленность передвижений и перемен невыносимы. Сущность их сложения основана на движении, и нет у них предназначения к покою... Они не занимаются ремеслами, торговлей, медициной, земледелием, посадкой деревьев, строительством, проведением каналов и сбором урожая. И нет у них иных промыслов, кроме набега, грабежа, охоты, верховой езды, сражений витязей, поисков добычи и завоевания стран. Помыслы их направлены только на это, подчинены лишь этим целям и мотивам, ограничены ими и связаны только с ними. Они овладели этими делами в совершенстве и достигли в них предела. Это стало их ремеслом, торговлей, наслаждением, гордостью, предметом их разговоров и ночных бесед».

17. Наиболее показательно в плане древних взаимоотношений тюркизма и исламизма следующее воспоминание посла халифа Хишама (Хишам ибн Абдул-Малик [691–743 гг.], халиф из династии Омейядов), отправленного халифом в ставку тюркского кагана. Имя этого посла неизвестно, а история известна нам в пересказе историка Ибн ал-Факиха (начало X в.). Халиф Хишам поручил своему послу постараться убедить кагана перейти в мусульманскую веру. Тот попытался это сделать. Вот, что он рассказывает о результате: «Я получил аудиенцию, когда тот своею рукой делал седло. Каган спросил толмача: кто это? Тот ответил: посол царя арабов. Каган спросил: мой подданный? Толмач ответил: да. Тогда он велел отвести меня в шатер, где было много мяса, но мало хлеба. Потом он велел позвать меня и спросил: что тебе нужно? Я стал льстить, говоря: мой господин видит, что ты находишься в заблуждении, и хочет дать искренний совет — он желает тебе принять ислам. Каган спросил: а что такое ислам? Я рассказал ему о правилах, о том, что ислам запрещает и что поощряет, о религиозных обязанностях и о службе богу. Каган спросил: кто мусульмане? Я ответил, что они — жители городов, и есть среди них банщики, портные, сапожники. Тогда каган велел мне подождать несколько дней.

Однажды каган сел на коня и его сопровождали 10 человек, каждый из которых держал знамя (с золотой головой волка — С. К.). Он велел мне ехать с ним. [Вскоре] мы достигли окруженного рощей холма. Как только взошло солнце, он приказал одному из десяти сопровождавших его людей развернуть свое знамя, и оно засверкало... И появились десять тысяч вооруженных всадников, которые закричали: чах! Чах! И они выстроились под холмом. Их командир выехал перед каганом. Один за другим все знаменосцы разворачивали свои знамена, и каждый раз под холмом выстраивались десять тысяч всадников. И когда были развернуты все десять знамен, под холмом стояли сто тысяч вооруженных с головы до ног всадников.

Тогда каган приказал толмачу: скажи этому послу и пусть он передаст своему господину — среди [моих воинов] нет ни банщика, ни сапожника, ни портного. Если же они примут ислам и будут выполнять все его предписания, то что же они будут есть?»

Если кто-то думает, что этот текст имеет только историческое значение, то, как мне кажется, этот «кто-то» сильно заблуждается.

Единство доосманского сжатия и османского расширения
Пора переходить к сведениям, касающимся формирования самой Османской империи.

У ее истоков стоит два племени: сельджуки и огузы.

Огузы, они же — гузы или тюрки-огузы — это средневековые тюркские племена, жившие до XI века в степях Центральной Азии и Монголии, то есть на той же самой территории хунну и Тюркского каганата.

На историческую сцену огузы выходят как восточные вассалы Хазарского каганата. Одна часть огузов вытесняет печенегов из Западного Казахстана в донские степи в конце VIII века. Эту часть огузов иногда называют торками. В «Повести временных лет» описано, как эти торки в 1060 году испугались соединенных сил русских князей: «В год 6568 (1060). Преставился Игорь, сын Ярослава. В том же году Изяслав, и Святослав, и Всеволод, и Всеслав собрали воинов бесчисленных и пошли походом на торков, на конях и в ладьях, без числа много. Прослышав об этом, торки испугались, и обратились в бегство, и не вернулись до сих пор — так и перемерли в бегах. Божиим гневом гонимые, кто от стужи, кто от голода, иные от мора и судом Божиим. Так избавил Бог христиан от поганых».

Нам важнее другая часть огузов, которая в X веке мигрирует на юго-восток, там принимает ислам и нанимается на военную службу.

Кое-кто из них нанимается на службу к правителям некоего государства саманидов, а кое-кто — к правителям караханидского государства, находившегося на территории Центральной Азии. Это государство возникло в результате разгрома еще одного каганата — Уйгурского. Уйгурский каганат в свою очередь возник на месте Восточно-тюркского каганата, который мы подробно рассмотрели.

Уйгуры славились как отличные лучники. Многие из них служили Тюркскому каганату. Китайские источники утверждают, что «тюрки силами уйгуров геройствовали в пустынях севера».

Но в 605 году году нашей эры несколько сотен уйгурских старшин были казнены тюрками. Уйгуры вышли из Тюркского каганата и сплотились вокруг своего ханского рода, начав при этом воевать с Тюркским каганатом.

Самостоятельно они воевать с ним не могли, в какой-то момент они стали строить отношения с китайцами, которых беспокоил Тюркский каганат. А когда Тюркский каганат рассыпался под давлением китайцев, уйгуры признали власть китайской династии Тан.

Попытка Уйгурского каганата сохраниться в условиях конфликта Китая и Тюркского каганата не могла не закончиться крахом этой структуры. Крах произошел в 840 году нашей эры. После этого краха на месте Уйгурского каганата образовалось в целом преемственное по отношению к нему Караханидское государство. Это государство начинает конфликтовать с Саманидским.

В начале X века нашей эры вождем племени ягма, входящего в это государство, становится некий Сатук — знаковая фигура для турецкой истории.

В 930-х годах этот Сатук принимает ислам и меняет свое имя на мусульманское Абд ал-Карим. Османские историки утверждали, что Абд ал-Карим — это первый тюрк, принявший ислам.

Примерно в 940 году Абд ал-Карим получает обязывающее распоряжение своей исламской общины, так называемую фетву. Согласно этой фетве он должен убить своего дядю, который отказывался принимать ислам. Абд ал-Карим исполняет фетву и завоевывает дополнительные политические возможности, становясь ханом Караханидского государства.

При его последователях верховный титул правителя Караханидского государства именуется по-арабски «султан ас-салатин», то есть султан над султанами. Но все тюркские титулы, такие как каган, не теряют своего значения.

Во второй половине X века нашей эры всё население Караханидского государства обращают в ислам. Арабы ликуют по этому поводу, сообщая, что 200 тысяч шатров неверных, то есть тюрок, приняли ислам. С этого момента для арабов слова «тюрки» и «караханиды» становятся чуть ли не синонимами.

К концу X века слабеет Саманидское государство. При этом тюрки, пришедшие на службу к саманидам, начинают подыгрывать караханидам. В итоге в последний год X века саманидская власть рушится окончательно под натиском караханидских войск.

В середине XI века караханиды сталкиваются с сельджуками.

Сельджукиды — это еще одна тюркская династия, создавшая крупную империю в XI веке нашей эры.

Великая Сельджукская империя после недолгого периода централизованной власти превратилась в конгломерат султанатов. Начались междоусобицы. Последний султан великой империи Сельджуков Тугрула III умер в 1194 году.

Казалось бы, Сельджукская империя окончательно уходит в небытие. Но не тут-то было. Внутри большой Сельджукской империи особое место занимал один из султанатов — Конийский или Румский султанат. Этот султанат сложился в результате того, что турки-сельджуки сумели отвоевать у Византии некие территории в Малой Азии. Фактически к 1090-м годам, то есть к концу XI века турки-сельджуки завоевали все византийские города в Малой Азии и вышли к проливам Дарданеллы и Босфор.

Сельджуков теснили и монголы, и первые крестоносцы. Они плавно стягивались в Анатолии и укрепляли возможности Румского или Конийского султаната. Одновременно этот султанат отвоевывал всё новые земли у Византии.

Как я уже сказал, последний султан Великой империи сельджуков, Тугрул III, умер в 1194 году. И именно тогда румские султаны стали держателями некоего независимого небольшого государства.

Потеряв великую империю, сельджуки и огузы сконцентрировали все свои возможности в Малой Азии на территории одного единственного Румского султаната. В каком-то смысле это повторяет историю XX века, когда потеряв Османскую империю некое тюркское ядро сконцентрировалось всё в той же Анатолии.

Румский султанат пережил свой расцвет и свое дробление на мелкие княжества. Эти княжества назывались бейликами. Бейлик — это небольшое феодальное владение, управляемое беем. Бейликами назывались такие владения в Анатолии, возникшие после сельджукского завоевания. В ходе распада Румского или Конийского султаната во второй половине XIII века Малая Азия столкнулась с двумя обстоятельствами.

С одной стороны — сельджуки и огузы (в сущности, сельджуки — это одна из ветвей огузов) почти полностью захватили Анатолию, ключевую территорию Малой Азии.

С другой стороны — вторжение монголов с востока привело к ослаблению даже того огрызка великой империи сельджуков, которым являлся Румский или Конийский султанат.

Это означало автономизацию бейликов. Казалось бы, что толку в автономизации малюсеньких княжеств? Но один из десяти бейликов, на которые распался Румский или Конийский султанат, оказался под управлением Османа I, сына Эртогрула.

Согласно турецким хронистам, Эртогрул (1198–1281)– это тюрок, представитель огузского племени кайи, одного из двадцати четырех племен огузов. Часть историков считает, что кайи — это тюркизированные монголы. В любом случае речь идет о всё той же ниточке, тянущейся от хунну через голубых или синих тюрков в рассматриваемый нами сюжет.

С 1227 года Эртогрул правил на территории, которая называлась Османский бейлик. Это был небольшой бейлик с центром в городе Сегют, который фактически оказался самостоятельным после сокрушительного монгольского нашествия. Почему он оказался самостоятельным? Потому что Конийский султанат рушился под ударами Великой Монгольской империи.

В первой трети XIII века Монгольская империя вторглась на территорию Великой Армении, находившейся под управлением этого самого Конийского султаната.

В 1241 году преемник Чингисхана, великий каган Угэдэй, умер.

Конийский султан, он же — султан Рума Гийас ад-Дин Кей-Хосров II, правил султанатом с 1236 по 1246 годы. Он решил, что смерть Угэдэя и начавшаяся после этого борьба за наследство Чингиза позволяет конийской армии дать отпор армии монгольской империи.

Монгольский военачальник Байджу, которому было поручено умерить конийский порыв к освобождению от монголов, призвал конийского султана признать зависимость от Монголии, лично посетить Монголию и оставить заложников, как свидетельство своего смирения перед монголами. Конийский султан отказался. Тогда Байджу объявил войну конийцам, а конийская армия турок-сельджуков вторглась в ответ в Грузинское царство, которое находилось под контролем Монгольской империи.

В итоге Байджу разгромил сельджуков, конийский султанат был обложен данью, часть его территории присоединена к Монгольской империи... Одним словом, султанат приказал долго жить. И он бы мирно скончался, не оставив после себя новых точек роста, если бы не Эртогрул и его сын Осман.

Эртогрул сделал ставку на свое племя кайи, которое, как многие считают, имеет восточно-тюркский, то есть хуннский генезис. В сущности, кайи должны были стать тем, чем стали голубые или синие волки — ядром нового тюркского каганата, возникающего на месте ослабевших и размытых тюркских государственных образований.

Сделав ставку на это племя, Эртогрул получил удел и начал укреплять племя кайи, а укрепляя племя, расширять возможности полученного удела.

Сын Эртогрула Осман I продолжил дело отца и, резко расширив территорию своего бейлика,