Такая миссия чревата рисками и неопределенностями, которые могут повлиять вообще на отношения Турции с Афганистаном и привести к разногласиям с региональными игроками. Отметим, что Анкара — это единственный член НАТО с мусульманским большинством, который находится в Афганистане. Ее нынешнее военное присутствие в этой стране ограничено батальоном из примерно 500 солдат, участвующих в небоевых миссиях. Они были задействованы в охране и управлении военной частью кабульского аэропорта. Но сейчас ситуация принципиально меняется. В настоящее время от крайнего севера до дальнего востока страны талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) контролируют основные переходные районы. Они правят многими районами страны как теневое правительство, и Анкаре придется иметь с ними дело. При этом в целом амбициозный план Эрдогана обозначить турецкое присутствие в Афганистане после ухода оттуда войск США и НАТО может быть реализован, но при условии изощренной региональной дипломатии. Речь идет о региональных субъектах, участвующих в афганском урегулировании.
И тут выделяется как важнейший игрок Пакистан. У него пограничный конфликт с Афганистаном, а пуштунское население — больше, чем в Афганистане. Опасаясь десятилетних устремлений афганских пуштунов к независимому Пуштунистану, Исламабад сохранил жесткий контроль над своими собственными пуштунами, населяющими районы вдоль афганской границы. А с учетом дополнительного веса экономических интересов Пакистана трудно представить его в качестве надежного союзника Турции в Афганистане, хотя, возможно, для Исламабада военное участие Анкары в соседней стране было бы предпочтительнее участия США. Сложнее будет с Ираном, у которого в Афганистане свои «исторические интересы». Парадоксально, но Китай может поддержать активную роль Анкары в надежде на продвижение своей инициативы «Один пояс — один путь». Но в целом региональные субъекты предпочли бы иметь дело с внутренним субъектом — «Талибаном» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
Эрдогану пока удается усиливать свой престиж в регионе, не нарушая баланса сил и не вступая в конфликт с другими влиятельными региональными акторами. Возможно, потому, что афганский вопрос рассматривается Турцией как инструмент влияния на НАТО, США и ЕС. Другое дело, если Анкара станет претендовать на главные роли в процессе афганского урегулирования, ее миссия будет одобрена Советом Безопасности ООН и поддержана международным сообществом. Если нет, то это может перерасти в политические беспорядки, которые разрушат хороший имидж Турции в Афганистане. Главной особенностью Афганистана является его расположение на стыке Ближнего Востока, Средней Азии, Дальнего Востока, индо-пакистанского региона. Контроль над этой страной мог бы открыть широчайшие возможности в области торговли и геополитики. Это объясняет многовековую борьбу мировых игроков за влияние в данном регионе. Однако постоянная нестабильность в Афганистане делает из него не «ключ к Азии», а проблемную зону. Поэтому Анкаре нужно дважды подумать и осознать, что Афганистан — это не Сирия, Ливия или Нагорный Карабах и его недаром называют «кладбищем империй».
