Посткарабахский синдром. Почему конфликт Тегерана и Баку не будет исчерпан

09.10.21 | 09:51

События последних дней вывели противоречия между Ираном и Азербайджаном на новый уровень. В 2010-е казалось, что Баку и Тегеран после многих лет недоверия по отношению друг к другу наконец нащупали почву для полноценного сотрудничества. Однако последняя война в Карабахе изменила как расклад сил в регионе, так и положение азербайджанской стороны.

Первоначальной причиной для нынешнего обострения стали попытки Азербайджана ограничить связи Ирана с Арменией. Однако комплекс проблем не ограничивается только этим вопросом. Тегеран обеспокоен присутствием Израиля в Азербайджане и усилением Турции в регионе. Баку, в свою очередь, чувствует свою изменившуюся роль и не желает обращать внимание на национальные интересы исламской республики.

Израиль наступает

Развитие отношений Тель-Авива и Баку серьезно тревожит Тегеран. Прежде всего, иранская сторона опасается получить базу для своего извечного врага прямо на своей северо-западной границе. Иранские эксперты уже заявляли, что обнародованный в 2018 году премьер-министром еврейского государства Биньямином Нетаньяху иранский ядерный архив был похищен израильскими спецслужбами при посредничестве азербайджанской стороны.

В значительной степени попытки Израиля приблизиться к территории Ирана зеркально повторяют доктрину передовой обороны самого Тегерана. Эта концепция предполагает борьбу с исходящими угрозами на дальних подступах, отодвигая возможный фронт противостояния дальше от своих границ. Для этого иранские силы пытаются приблизиться к израильской территории, чего максимально удалось добиться в Сирии.

Другой вопрос, что Тегеран осуществляет это для того, чтобы устранить неравенство возможностей. Израильские силы регулярно проводят операции на территории Ирана. Доподлинно известно о ряде кибератак против иранских ядерных объектов, организованных израильскими спецслужбами, самой известной из которых был вирус Stuxnet. Его действия в 2010 году привели к выводу из строя около тысячи центрифуг на ведущем ядерном объекте Ирана в Натанзе. Кроме того, нет особых сомнений в том, что два взрыва на том же объекте в июле 2020 года и апреле 2021 года, а также убийство ведущего иранского физика-ядерщика Мохсена Фахризаде в ноябре 2020 года были осуществлены израильскими спецслужбами. Тегеран ничего подобного на территории Израиля осуществить не в состоянии.

При этом израильское влияние в Азербайджане — это лишь один из элементов более общего процесса. ОАЭ и Бахрейн, которых отделяет от Ирана только Персидский залив, нормализовали отношения с Израилем в рамках Авраамовых соглашений в 2020 году. Также известно о сотрудничестве с израильской стороной властей курдской автономии в Ираке, которая имеет сухопутную границу с исламской республикой.

Еще никогда в своей истории у Израиля не было такого количества дипломатических, экономических и военно-разведывательных отношений со странами, граничащими с Ираном

Тегеран явно ощущает возрастающее давление со стороны Тель-Авива, который уже вплотную подошел к иранской границе по ряду направлений. Это качественно новый характер угроз для иранской стороны. Последний возмущен происходящим, но, похоже, еще не до конца сформулировал ответную стратегию по нейтрализации. Поэтому пока исламская республика ограничивается грозными предостережениями своим соседям.

Что касается Азербайджана, то он, похоже, определился — взаимодействие с Израилем всерьез и надолго. Более того, победив в последней карабахской войне, Баку чувствует слишком большую уверенность в своих силах, чтобы кто-то указывал ему, с кем он должен сотрудничать.

Важность Армении

Тегеран не первый год находится в серьезной международной изоляции, которая за последние годы усилилась из-за политики максимального давления со стороны США. В этой ситуации Иран особо заинтересован в поиске путей преодоления этих ограничений. Армения, которая сама находится в частичной блокаде, служит одним из таких вариантов.

Армянская сторона является ценным экономическим партнером для Ирана. По итогам 2020 года товарооборот между странами составил $400 млн. Эта сумма может показаться незначительной в масштабах всей страны. Однако важно, что $315 млн из них приходится на экспорт из Ирана. Тегеран поставляет в Армению как продовольствие и продукты промышленного производства, так и нефтепродукты и газ.

Кроме того, на этом направлении существует отдельная перспектива, связанная с подписанием Ираном с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) соглашения о создании зоны свободной торговли (ЗСТ) в 2018 году. Армения остается единственным государством из ЕАЭС, которое граничит с исламской республикой. Потенциально эта страна может стать перевалочным пунктом для экспорта иранских товаров на международные рынки.

Кроме того, армянская территория является альтернативным маршрутом для транспортного коридора "Север — Юг". Главным участником этого проекта на Кавказе остается Азербайджан. Однако, учитывая нарастающие трения между Баку и Тегераном, иранская сторона явно не хотела бы лишиться альтернативы для этого перспективного транзитного маршрута.

Азербайджан, в свою очередь, заинтересован в полном прекращении торговли между Ираном и Арменией. Для Тегерана, который и без того находится в непростой экономической ситуации, такой подход выглядит абсолютно неприемлемым. Неудивительно, что заявления Баку о готовности пробить коридор до Нахичеванской Республики и таким образом взять под контроль границу Ирана и Армении, вызывают решительный протест с иранской стороны.

Опасная напряженность

При всей ожесточенности риторики и военных учениях по обе стороны границы углубление конфликта между Азербайджаном и Ираном несет огромные риски для обеих стран. Полноценные военные действия исключены. Для двух стран это абсолютно непосильная ноша с исключительно негативными последствиями.

Гибридный вариант конфронтации в теории возможен, но также несет слишком большие риски. Иран обладает большим опытом создания союзнических вооруженных структур в других странах. Шиитское азербайджанское население на первый взгляд может показаться подходящей почвой для такой стратегии.

Однако национальная идентичность в Азербайджане намного сильнее религиозной, и этот фактор еще больше усилился в связи со всплеском патриотизма на фоне последних побед в Карабахе. Более того, Тегеран успешно создает свои прокси только в тех странах, где наблюдается явный вакуум централизованной власти. Сегодняшний Азербайджан совсем не похож на несостоявшееся государство вроде Ирака или Ливана. В Тегеране не могут не понимать, что создать что-то вроде "Аль-Хашд аш-Шааби" или движения "Хезболлах" на территории азербайджанского соседа вряд ли получится.

При этом гибридное противостояние не принесет ничего хорошего и Азербайджану. В Баку любят напоминать о том, что значительная часть населения Ирана — это этнические азербайджанцы. Создать напряженность в исламской республике за счет национального движения возможно, но не стоит преувеличивать и этот фактор. Прежде всего, большая часть иранских азербайджанцев не чувствуют никакой связи с государством Азербайджан. Национальная иранская идентичность здесь доминирует над этнической.

Правда, для создания очага нестабильности совсем не обязательно поднимать миллионы — достаточно нескольких тысяч горячих голов. Однако и в этом случае все не так однозначно. Население Ирана привыкло к относительно спокойной жизни. При всех экономических проблемах военных действий здесь не было минимум 30 лет. Очаг нестабильности почти наверняка приведет к появлению сотен тысяч беженцев. В этом случае естественным маршрутом для иранских азербайджанцев станет соседняя страна, говорящая на том же языке. Вряд ли Баку обрадуется тысячам прибывающих иммигрантов, которые при всей этнической близости культурно сильно отличаются от жителей Азербайджана.

Помимо этого, существует еще целый набор экономических факторов. Баку и Тегеран в последние годы вышли на неплохой уровень сотрудничества и надеялись его развивать. Любое серьезное обострение ставит крест на этих планах.

Замкнутый круг

Обе страны будут всеми силами стремиться избежать перерастания существующей напряженности в открытую конфронтацию. Но проблема в том, что базовые противоречия между сторонами тоже никуда не денутся.

С одной стороны, Баку определился с выбором союзников. Усиление Турции беспокоит Иран меньше, чем присутствие Израиля, но тоже является важным фактором для иранской стороны. Тем более что выбирать Ирану не приходится — на Кавказе придется иметь дело и с Анкарой, и с Тель-Авивом.

Возросшие амбиции Азербайджана будут и дальше толкать власти этой страны препятствовать связям Ирана с Арменией. Здесь не стоит упускать из виду фактор азербайджанского общества, которое, окрыленное недавними успехами, оказывает заметное давление на принятие решений в Баку.

Иран, в свою очередь, продолжит настаивать на том, что нужно учитывать его национальные интересы. С точки зрения Тегерана, азербайджанская сторона и так получила достаточно много в ходе последней войны в Карабахе, результаты которой исламская республика оспаривать не собирается. Тем более что Иран и без того находится в непростой ситуации, поэтому отступать не намерен.

Возможным компромиссом может стать отказ Азербайджана от идеи создания коридора, соединяющего его и Нахичевань. Тем более что против военного решения этого вопроса может выступить и Россия. Недаром иранский МИД уже призывал Москву объявить свою позицию по вопросу возможного изменения границ в регионе. Если же Баку также перестанет по факту оспаривать право Ирана торговать с Арменией, то Тегеран может снизить градус критики по вопросу присутствия Израиля.

Однако компромисс в этом случае должен исходить исключительно от Азербайджана. Иран вряд ли может предложить что-то ценное взамен. Баку, который вышел победителем из недавней войны, вряд ли так просто согласится на такой сценарий.

В любом случае определенный уровень напряженности между иранской и азербайджанской сторонами в ближайшем будущем сохранится. При этом рациональные соображения обеих сторон должны удержать от сползания ситуации к настоящей конфронтации.

ТАСС