Президент Иракского Курдистана: о вызовах, стоящих перед курдским лидером

31.05.19 | 14:56

В Иракском Курдистане после затяжных переговоров между основными политическими партиями был достигнут консенсус (как оказалось, временный), и регион избрал своего нового президента Нечирвана Барзани.

Он стал преемником своего дяди Масуда Барзани, остающегося самым популярным курдским политиком в Ираке. Нечирван занял пост в непростое для своего народа время (хотя простым оно и не было никогда), сможет ли он решить все насущные проблемы региона, добиться внутреннего единства для преодоления всех трудностей, свалившихся на курдскую автономию за последние годы? Попробуем разобраться.

Глава региона или послушный партийный функционер?

Нечирван Барзани стал вторым президентом Иракского Курдистана, прежде данный пост с 2005 по 2017 год занимал национальный лидер региона Масуд Барзани. Кандидат на данную должность избирался путём всеобщего голосования среди жителей автономии. Однако теперь, после внесенных в парламент региона поправок, президент утверждается законодательным органом, а значит, серьезно теряет в легитимности и становится более зависим от парламентариев.

Тем не менее президент Курдистана по-прежнему имеет широкие полномочия. Он продолжает оставаться главой исполнительной власти, главнокомандующим вооруженными силами (хотя вооруженные силы в Курдистане не вполне подконтрольны центральному правительству, о чем будет сказано ниже). Президент является представителем региона в Багдаде.

Иллюстрация: Скриншот страницы ifex.org

Масуд Барзани

Ожидается, что Нечирван после своей инаугурации, которая состоится 10 июня 2019 года, предложит своему двоюродному брату, сыну Масуда Барзани Масруру Барзани сформировать правительство. Таким образом, две высшие легислатуры региона продолжат удерживаться одним кланом.

Но отмеченное выше умаление значения поста президента несколько смещает центр принятие решений в сторону парламента, а значит, власть будет сосредоточена в руках Демократической партии Курдистана (ДПК), президентом которой остается Масуд Барзани, которая хоть и не обладает всей полнотой власти и делит ее с Патриотическим союзом Курдистана (ПСК), все-таки играет ключевую роль в регионе.

Думается, что идея избирать президента законодательным органом, вместо всенародного голосования, была принята с целью установления некоего баланса между двумя наследниками клана Барзани, однако в будущем это чревато противостоянием и борьбой за власть, впрочем, прежде соперничество между двумя двоюродными братьями не выливалось в публичное пространство, а значит, подобные опасения могут не подтвердиться.

Вооружённые силы региона

В сентябре 2017 года в Иракском Курдистане прошел референдум о независимости. Население региона в подавляющем своем большинстве высказалось за выход из состава Ирака и за создание независимого курдского государства. Всем было очевидно, что курды это делали не всерьёз, их пытались образумить, уговаривали, иногда оказывали давление. Какова была истинная цель, сейчас сказать сложно, однако они её не добились, так как референдум привел к тягчайшим последствиям, главная из которых — это потеря контроля над важной для курдов, отнюдь не столько по экономическим, сколько по идентификационным соображениям, провинцией Киркук, из которой вооруженные силы Иракского Курдистана были вытеснены шиитскими ополченцами в ответ на референдум.

Иван Шилов © ИА REGNUM

Иракский Курдистан

Такого поворота событий в Эрбиле явно не ждали, вытеснение пешмерга (вооруженные силы Иракского Курдистана) произошло в результате сговора между ПСК, точнее одного из его крыльев, с Багдадом.

Дело в том, что вооруженные силы региона не подчиняются министерству пешмерга, они напрямую контролируются ДПК и ПСК, демонстрируя тем самым клановую систему распределения власти в регионе. Силы, верные ПСК, были выведены из Киркука, который был занят шиитами. Распоряжения дал Павел Талабани, член второй по влиятельности семьи региона.

Противоречия между ДПК и ПСК, а также внутри ПСК являются чуть ли не главной проблемой на пути к единству региона, а значит и к его способности реализовать давнюю курдскую мечту.

Таким образом, задачей (весьма проблематичной) нового президента будет попытка поставить под контроль правительства вооруженные силы региона, иначе курды, как и прежде, будут становиться жертвой старой как мир политики — разделяй и властвуй.

Ну и, конечно же, ключевая проблема, которая в полный рост встанет перед курдами, если им удастся преодолеть клановость, — это проблема спорных территорий. Для ее решения власти Иракского Курдистана будут настаивать на исполнении 140-й статьи конституции страны, в которой разъясняется алгоритм решения вопроса о спорных территориях.

Флаг. Курдский автономный район

Еще в 2005 году, после свержения Саддама Хусейна, была принята конституция, отвечающая интересам Иракского Курдистана. 140-я статья гласила, что вопрос о спорных территориях должен быть решен на референдуме. Однако прошло почти 15 лет, а референдум так и не проводился.

В настоящее время на спорных территориях, контролируемых Багдадом, происходит политика «арабизации», которую проводил еще Саддам Хусейн: курды под надуманными предлогами вытесняются и изгоняются со своих земель, замещаются арабским населением. Очевидно, что целью подобных мероприятий в краткосрочной перспективе является создание условий для проведения референдума, результаты которого будут устраивать Багдад, в долгосрочной — навсегда лишить курдов возможности претендовать на эти территории.

Новый президент Иракского Курдистана уже направил письмо Генеральному секретарю ООН Антониу Гуттерешу с просьбой уделить внимание этой проблеме.

Если новый курдский лидер сумеет решить все озвученные выше проблемы (повторюсь, на мой взгляд, их решить крайне сложно, если не сказать почти невозможно), то перед ним останется одна, самая главная задача, о которой курдский народ мечтает уже свыше 100 лет. Сможет ли внук Мустафы Барзани ее решить? Покажет время.

regnum.ru